Четыре

[ishida-uryuu-fan]

Да, забыла еще пару фиков.) Надеюсь, не против.)

Автор: Serenada
Название: "Уведи мою девушку"
Пейринг: куча ОЖП/Ичиго, Ичиго/Исида
Рейтинг: PG
Жанр: не знаю, потянет ли оно на юмор-стеб, но романс там точно исть.))
Предупреждения: IC не гарантирую, логика-ау, издевательства над женскими образами и в то же время - гет. Хоть и с яоем на выходе.))

***
Первой, по иронии судьбы, была Ичико. И Куросаки бесило, что ее зовут почти так же, как его, - не меньше, чем бесило и то, что эта самая Ичико умудрилась взять его в оборот за каких-то пару дней. Вообще, он, пожалуй, поторопился вмешиваться в ее перебранку с тремя парнями устрашающего вида: девушка и сама была не промах, она в итоге просто уничтожила бы их морально и гордо удалилась. Но это выяснилось уже позже, а тогда ссора при участии сердобольного Ичиго плавно переросла в драку, закончившуюся двумя чужими сломанными носами, одним вывихом чужого плеча, синяком на скуле Ичиго и сообщением, что он приглашает «спасенную» на свидание. Быстро среагировать обалдевший и слегка оглушенный хуком слева Куросаки не успел – пришлось согласиться. А потом еще раз. Петля на шее быстро затянулась, а у Ичиго было не слишком много свободного времени, чтобы пытаться ее ослабить. Выпускной класс школы – тренировки у Урахары – изничтожение Пустых – свидания с Ичико – мертвецкий сон. Девушка слегка выбивалась из привычного ряда, но Куросаки просто махнул рукой и пустил все на самотек, предполагая, что требующая к себе слишком много внимания девчонка долго не продержится. Так оно, в общем-то, и получилось. Правда, своеобразную помощь в этом вопросе Ичиго оказал Исида. Просто однажды Ичико позвонила ему и сказала, что вечером будет занята. Куросаки, вздохнув с облегчением, подремал пару лишних часов, а потом, отправляясь «исполнять обязанности», случайно увидел в парке Ичико с квинси. Самым забавным было то, что Исида как бы увел у него девушку, а Куросаки испытывал почти непреодолимое желание сказать ему спасибо.
Потом школа закончилась, и, видимо, поэтому Исида расстался с Ичико, которая была на год младше них. А может, и не поэтому. Куросаки не задумывался.
Второй была Унеко, милая девочка Унеко, почему-то считавшая, что Ичиго спас ей жизнь, хотя он всего лишь отогнал от нее настырную бродячую собаку. Как при таком отношении к животным Унеко собиралась стать ветеринаром – это уже был отдельный вопрос, и Ичиго им задался значительно позже, а тогда, после «спасения жизни», славная девочка Унеко настояла на том, что она должна угостить героя мороженым. Отказывать ей было как-то неудобно, притом не только в первый день знакомства, но и потом. При взгляде в наивные и вечно какие-то печальные глаза язык прилипал к небу, и «нет» решительно не выговаривалось. Так замечательная девочка Унеко постепенно прибилась к Куросаки, как бездомный щенок к понравившемуся ему человеку. И Ичиго, в общем-то, не возражал. В конце концов, он был постоянно занятым студентом медицинского факультета, при этом одиноким, что начинало удручать, и тихое нетребовательное существо вроде Унеко, с одной стороны, создавало иллюзию полноты бытия, а с другой – не мешало учиться и работать (по-прежнему шинигами, по-прежнему задарма). Идиллия длилась пару месяцев, пока Ичиго не заметил, что в речи девушки напевное «Куросаки-кун» звучит реже, чем фамилия его бывшего одноклассника и нынешнего однокурсника, по-прежнему фанатеющего от кройки и шитья. И когда славная девочка Унеко своим сладким голоском попыталась промяукать что-то вроде «Мне надо с тобой поговорить», Ичиго мысленно махнул рукой, одновременно задумываясь на тему того, почему ему не хочется пойти и набить морду Исиде, который как бы опять увел у него девушку.
Через месяц Куросаки видел Унеко, вышагивающую по коридору университета под руку с второкурсником-ботаником (по сути и по призванию). Выглядели они умиротворенными и одинаково наивно-печальными, так что Ичиго только молча за них порадовался. Почему с такой положительной во всех отношениях девушкой расстался не менее положительный Исида, Куросаки понятия не имел, но в нем зашевелилось какое-то смутное предчувствие.
Третьей была Сатори – яркая, как вспышка, и непонятная, как лекция по философии. Да, еще у нее проблемы с координацией были похуже, чем у Иноуэ. Собственно, так они и познакомились. Куросаки просто увидел, как нагруженная книгами девушка бодро несется через полный студентов холл, наступает на оброненную кем-то ручку… Ну, не мог же Ичиго позволить ей упасть? Собирая все-таки рассыпанные по полу книги, она вдруг подняла на Куросаки озаренный и немного лукавый взгляд, задумчиво улыбнулась и произнесла:
- Кажется, где-то бабочка взмахнула крылом.
Ичиго, спавший ночью только пару часов, был не в состоянии понять, какая, к черту, бабочка и при чем тут вообще он, но Сатори решила, что не может оставить его во тьме невежества. Акт просвещения состоялся на большой перемене в кафетерии университета. Так все и началось.
Голова у Куросаки пухла не по дням, а по часам, притом усугублялось все непредсказуемыми сменами настроения девушки: то она болтала без передыху по часу, то становилась угрюмо-молчаливой и обижалась на самые неожиданные вещи – например, на то, что Ичиго не предложил понести ее учебники (а в другой раз – на то, что предложил!). Общение с ней походило на хождение по канату над пропастью и было едва ли не более утомительным и нервотрепным, чем сражения с врагами различной степени опасности. От тех хоть знаешь обычно, чего ждать… Почему Ичиго выносил это целый месяц – он не понимал. Ну, то есть понимал, но не очень хотел себе в этом признаваться. Сатори помогала ему с учебой, притом делала это с таким удовольствием, что поневоле возникал вопрос: она ему помогает потому, что они встречаются, или же она встречается с ним, чтобы иметь возможность помогать, попутно поучая?
Так или иначе, Ичиго был уже на грани отчаяния, когда перед ним предстала одна почти фантастическая картина. Он спускался на третий этаж, где располагался факультет Сатори, чтобы проводить ее до дома, предложив понести ее битком набитую сумку (или не предложив – это еще предстояло угадать), услышал ее знакомый взволнованный голос, а потом – спокойный, чуть снисходительный голос Исиды:
- Это только одна из точек зрения. Шопенгауэр придерживается совсем иного мнения, и если бы вы читали его работу «Мир как воля и представление», то знали бы, что…
В этот момент он увидел Ичиго, которому показалось, что улыбка на губах квинси как-то странно съехала набок.
- А в общем, неважно. Извините, мне пора идти, - обрывая самого себя на полуслове, Исида вежливо откланялся и пошел к лестнице, по которой только что спускался Куросаки.
- Подождите, мы не договорили! – захлебнувшись воздухом, воскликнула Сатори, и по ее горящему боевым задором глазам, по одухотворенно-восторженному и в то же время оскорбленному выражению лица Ичиго понял: договорят. Обязательно, всенепременно договорят – как-нибудь вечерком, за чашечкой кофе.
Через неделю он внимательнейшим образом выслушал очередную – последнюю! – лекцию, на этот раз касавшуюся несовместимости некоторых типов характеров, и с легким сердцем удалил телефонный номер Сатори из памяти сотового телефона. Что же касается Исиды… То ли он оказался для нее слишком умным, то ли она – для него, но еще через пару недель интеллектуальная эйфория закончилась. А подозрения Ичиго обрели характер почти стопроцентной уверенности, проверить которую ему и выдался случай в первых числах января.
Четвертой была Фуки. Увидев, как очередной незадачливый хулиган вырывает из рук незнакомой девушки сумку и пускается с ней наутек, Ичиго озадачился, а не пытается ли мироздание на что-то ему намекнуть? Например, на его гипертрофированный комплекс защитника. Или на то, что не следует ему, в конце-то концов, связываться с девушками, знакомство с которыми начинается почти одинаково. Подумав так, Куросаки все-таки догнал грабителя-неудачника, дал ему оздоровительный втык и отобрал сумку. В процессе отбирания сумка, почему-то незастегнутая, упала, и содержимое ее высыпалось в месиво грязи и снега. Ичиго посмотрел вслед улепетывающему правонарушителю и… не стал догонять. Девушке он, памятуя о своих новых выводах по поводу подсказок мироздания, тоже помогать не собирался. И все-таки, чувствуя иррациональную вину за что-то, принялся собирать девичий скарб. Присоединившаяся к нему девчонка, пробормотав слова благодарности, начала поспешно вытирать носовым платком расческу, зеркальце, еще какие-то вещи и запихивать их обратно в сумку.
- Ой… - вдруг сказала она, глядя на какую-то пеструю, но уже размокшую бумажку.
- Что это? – спросил Ичиго.
- Билет. В кино. Был, - печально отозвалась девушка. – Хотела сегодня сходить на новый фильм…. Не судьба, наверное.
- Сегодня, говоришь? – задумчиво протянул Куросаки, разглядывая ее в профиль. У нее были красивые черные глаза, но в остальном назвать ее красивой или даже привлекательной было затруднительно. Почему-то вспомнилось, как Исида сегодня в разговоре с одногруппниками упоминал, что вечером пойдет в кино. На тот же самый фильм. – Слушай, тебя как зовут?
- Фуки, - полумашинально ответила она, все еще жалея о загубленном билете.
- А меня Ичиго, рад знакомству. Фуки, раз этот билет частично из-за меня испортился, можно я приглашу тебя? Ну, по-дружески, - на всякий случай уточнил Ичиго.
Она удивленно уставилась на него, затрясла головой:
- Что ты! Ты вовсе не обязан, я сама виновата, растяпа.
А она начинала ему по-настоящему нравиться…
- Да я и сам сходить хотел, только компании не нашлось, - почти не соврал Куросаки.
Фуки смотрела на него с сомнением, явно не зная, допустимо ли соглашаться идти в кино с незнакомым парнем на пару лет старше себя. Но потом Ичиго дружелюбно улыбнулся - и она согласилась.
О своем решении Куросаки потом не пожалел ни на минуту. Он уже действительно давно никуда не выбирался просто отдохнуть, фильм оказался интересным, а Фуки – приятной собеседницей. Когда же на выходе из кинотеатра они столкнулись с Исидой, Ичиго окончательно понял, что вечер удался. К встрече с Куросаки и его новой предполагаемой подругой квинси оказался морально не готов. И хотя Ичиго знал, что это удар ниже пояса, он с большим трудом удержался от усмешки, когда Исида при виде Фуки слегка побледнел и потерял на секунду симметрию лица.
Едва они вышли на улицу, девушка увидела каких-то своих знакомых, еще раз поблагодарила за все Ичиго и убежала. Он счел это за еще один намек мироздания и отправился туда, куда звала его еле ощутимая рейацу квинси.
Исиду он нагнал в небольшом переулке, освещенном единственным фонарем, под которым парень и остановился. Конечно, преследование Куросаки он почувствовал сразу и теперь просто ждал, засунув руки в карманы и пытаясь спрятать замерзший нос в белый шарф, обмотанный вокруг шеи.
- Хотел что-то, Куросаки? – с усмешкой спросил он, когда Ичиго достаточно приблизился.
- Ага. Задался вот вопросом…
- Я весь внимание.
Ичиго собирался спросить у него что-то другое… то есть, другими словами, но посмотрел в почти смеющиеся синие глаза-звездочки за холодно поблескивающими стеклами очков – и вдруг выдал:
- Скажи, а если я себе парня заведу, ты и его у меня отобьешь?
Исида, не выказав никакого удивления, поднял взгляд к небу, как будто считывая ответ с мерцающих над ними созвездий, снова посмотрел на Ичиго и сказал:
- Нет.
Помолчал, любуясь странно озадаченным лицом Ичиго, и закончил:
- Скорее, отобью тебя у него.
И тут Ичиго прорвало. Вспомнилось и их премилое общение в школе, и отстраненность зацикленного на своих мутагенных тараканах квинси, и малоэффективные попытки сблизиться, и нынешняя не то дружба, не то вражда, выматывающая последние нервы, и то, как неприятно было видеть Исиду с его бывшими девушками – вовсе не из-за девушек, как Ичиго старался думать…
- Блин, да сколько можно?! Что, напрямую сказать гордость квинси не позволяет? – выпалил он и уставился на Исиду возмущенными глазами. – Знаешь… мне надоело.
Видя, что так оно и есть, что Куросаки на взводе, Исида перестал улыбаться. Шагнул к нему, оказываясь на границе мягкого оранжевого света фонаря и темноты, произнес задумчиво и, кажется, немного устало:
- Да… пожалуй, мне тоже.
И если бы он не поцеловал Ичиго, Куросаки сам притянул бы его к себе.
Касаясь холодных губ Исиды, так непохожих на девичьи губы, Ичиго думал о том, что пятым все-таки станет этот ненормальный, нелогичный, высокомерный идиот и что, не являйся он такой бестолочью, Урюу вполне мог бы быть четвертым, третьим, вторым… а может быть, даже первым.