[Eneada]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Чёртова Сова]

название: Конфетку?
автор:  soV@...
бета: не держим =(
фэндом: Блич
дисклеймер: Кубо...
персонажи: Исида, Орихиме, Тацки, семейство Куросаки
жанр и предупреждения: бытовуха, бред, фансервис и сомнительный юмор, не ООС пишет только Кубо
рейтинг: всем можно... G
написано на заявку с драббл_хэлл

ткнуть?..

- Угости, а то напугаем! - жизнерадостно поприветствовала Орихиме открывшего дверь Ичиго.
Тот непонимающе уставился на нее.
- Хэллоуин же! День когда конфеты и маскарадные костюмы правят миром! - она закружилась. - Это мы с Тацки придумали: пойти собирать конфеты и дарить всем праздничное настроение! - она остановилась и уперлась кулачком в грудь Куросаки. - Угости, а то напугаем! Гррр!
- С Тацки? - глупо переспросил Ичиго.
- Ну да, она пошла к твоим соседям.
В соседях у Ичиго был известный в этом районе Каракуры хулиган и криминальный элемент. Куросаки прислушился к вечерней тишине, судя по звукам, исходящим от соседнего дома, Тацки конфеты не просила, а выбивала вместе с зубами. "Похоже в ближайшие пару недель местные лавочники отдохнут от поборов и погромов," - подумал он.
- Идея с костюмами была просто чудесной! - продолжила щебетать Орихиме. - Правда, я хотела быть мега-роботом с бензопилой в руках и лазерами в глазах, но такого костюма мы не нашли.
Только сейчас Ичиго заметил, что Иноуэ одета в какое-то детское коротенькое платьице с оборочками, и в грудь ему упирался вовсе не кулачок, а мохнатая лапа, на ее голове красовались то ли длинные уши, то ли пушистые антенны.
- А ты, э-э-э-э, - попытался сообразить Куросаки, - покемон, да?
- Она - зайчик! - раздался откуда-то из тени знакомый голос.
- Исида-кун! - мгновенно повернулась на голос Орихиме. - Куда ты спрятался? А я еще удивляюсь, почему это Куросаки-кун мне конфет не дает! Выходи и сделаем, как репетировали! И мы точно соберем конфет больше, чем Тацки!
Ичиго посмотрел в ту же сторону и, коротко ругнувшись, сделал шаг назад, лихорадочно припоминая, где он оставил печать временного шинигами - напротив него, в самой густой тени от живой изгороди висело бледное, чуть светящееся пятно, помедлив, оно стало приближаться. Ичиго с ужасом наблюдал, как тени постепенно собираются под ним, образуя размытое подобие тела. "Пустой? - подумал он, прикидывая, как поудобнее схватить Орихиме и оттащить в дом, подальше от него. - Как не вовремя!"
- Испугался? - насмешливо спросило пятно голосом Исиды и, сделав еще пару шагов, вышло на свет.
Куросаки снова ругнулся - перед ним стоял лучший ученик его школы и класса, одетый в черный костюм и плащ, с лицом, вымазанным чем-то синевато-белым.
- Было бы чего, - нашел в себе силы огрызнуться Ичиго.
- Видел бы ты свое лицо, - хмыкнул Исида в ответ и замер за плечом Орихиме.
Куросаки собирался было высказать всё, что он думает о всяких бледных умниках, но девушка его перебила:
- Исида-кун! Ты готов? - она подхватила его под руку, заставляя сделать шаг вперед из-за ее спины. - Давай, хором!
У квинси был вид человека, который подписал петицию в защиту прав животных, а потом обнаружил, что стал счастливым обладателем семейства аллигаторов-людоедов.
- Э-э-э, Иноуэ-сан... - попытался отвертеться он.
- Ты обещал! - непреклонно возразила Орихиме.
Ичиго мстительно даже не посочувствовал ему и приготовился смотреть.
- Ладно, - опустил плечи Исида.
Они переглянулись с Орихиме и хором произнесли, наклонившись в сторону Куросаки:
- Угости, а то напугаем!
- Конфетку, гррр! - следом пропела девушка.
- Конфетку... - неуверенно продолжил Исида и замолчал.
- Исида-кун, ты не договорил!
- Я не буду говорить ЭТО! - взорвался квинси, Ичиго удивленно уставился на него, он никогда не видел, чтобы Исида кричал на Орихиме.
- Поспорим? - задорно спросила Тацки, перемахнув через кусты. - Давай, Исида, не порти нам праздник! - она хрустнула пальцами.
Квинси посмотрел на Тацки, на Орихиме и, наконец, перевел взгляд на Ичиго.
- Конфетку, - он вытянул руку в просящем жесте и закончил загробным голосом, - НЯ-А-А!
Через пару мгновений напряженной тишины Ичиго сложился пополам от хохота.
- Вообще-то, это нужно было говорить нежно, как будто ты маленький пушистый котенок, - недовольно проворчала Тацки.
У Исиды дернулась бровь.
- Черт, Исида! Я дам тебе в два раза больше конфет, если ты произнесешь это не-е-е-ежным голоском, - продолжал ржать Куросаки, но замер, когда у его переносицы завибрировала стрела.
В исходящем от лука сиянии лицо Исиды приобрело мертвенно-синий оттенок.
- Конфеты или жизнь? - ледяным голосом уточнил он.
На шум выскочили Юзу с Карин, квинси быстро убрал оружие и окаменел.
- Вампир, - прошептала Карин.
- Настоящий, - благоговейно распахнула глаза Юзу.
Исида царственно им кивнул.
- Давай, Исида, нам нужны конфеты! - задорно подбодрила Тацки.
Квинси окинул оробевших девочек холодным взглядом, неожиданно улыбнулся, склонив голову набок, и мягким, тягучим голосом попросил:
- Конфетку? Ня-а-а-у?
Восторженно запищав, Юзу и Карин потащили его в сторону кухни. Одноклассники Исиды потрясенно молчали.
- О-хре-неть! - по слогам выразил общее мнение Куросаки. - Вы тоже это видели?
- И слышали, - кивнула Тацки.
- Это было так мило! - Орихиме прижала руки к груди.
Обратно Исида вернулся с целым пакетом сладостей.
- Они отдали мне всё сладкое, которое смогли найти.
- А мне ни одной конфетки не дали, - расстроилась Орихиме.
- Забирай! - квинси щедро сунул ей весь пакет.
- Нет, это твои, - отказалась девушка. - Но с тобой в напарниках мне сладостей, наверное, не перепадет...
- Мы возьмем тебе другого напарника, - ответил Исида и холодно улыбнулся Ичиго. - Одевайся, Куросаки, ты идешь с нами!
- Никуда я не пойду! Дурака валяйте без меня, - нахмурился тот.
В опасной близости от его переносицы вновь загорелась стрела.
- И костюма у меня нет, - привел веский аргумент Куросаки.
- А бинты есть? - поинтересовался Исида, оглядывая его цепким взглядом.
- Есть...
- Ну, значит, и костюм у тебя будет!

Двадцать минут и пару кварталов спустя.

- Вот ведь упыряка! Сам не смог от Тацки отбиться, так и меня еще в этот безумие втянул!
- Заткнись, мумиё, а то рот сейчас замотаю!
- ...
- ...
- Эй, Исида, Тацки сказала, что они с Иноуэ хотят нарядить Чада эльфом, поэтому мы идем к нему...
- Надеюсь, Садо-кун успеет убежать...



специльно для  Hekatsu

альтернативная концовка на основе официального арта

тыц

- И костюма у меня нет, - привел веский аргумент Куросаки.
- А бинты есть? - поинтересовался Исида, оглядывая его цепким взглядом.
- Есть...
- Ну, значит, и костюм у тебя будет!

***

дальше

- Я отказываюсь быть мумией! - грозно потрясая бинтами, орал Ичиго.
- Ну а кем хочешь? - уворачивая от разбушевавшего одноклассника спросил квинси.
- Хммм, - Куросаки задумался, ему нужен был такой костюм, чтобы Исида не смог его сшить сразу, что-нибудь со множеством швов, заплаток, что-нибудь, что было совершенно не в стиле щепетильного Исиды. - Франкейнштейн! Я хочу быть Франкенштейном!
Исида придирчиво его осмотрел, согласно кивнул каким-то своим мыслям и выдал:
- Раздевайся!
- Чё?... - не понял Куросаки.
- Раздевайся, говорю! Чего непонятного? Буду из тебя Франкенштейна делать! - в его руках волшебным образом появилась толстая кривая игла и моток нити грубой шерсти. - Мне еще пара болтов понадобится, или даже больше, - задумчиво протянул он.
- Чё?... - ошалел Ичиго.
- Франкенштейн, если ты не знал, состоял из множества сшитых между собой кусочков разных людей. Пришивать тебе чужие части тела у нас, прости, времени нет! Да и бесхозных трупов поблизости что-то не наблюдается. Так что будем создавать видимость - наложу тебе несколько швов в произвольном порядке, вобьем пару болтов в шею и плечи - и будешь как настоящий Франкенштейн! - Исида тем временем вдел нитку в иголку и приблизился к Куросаки, его глаза как-то подозрительно поблескивали. - Знаешь, я никогда еще не накладывал швов человеку без наркоза, - он улыбнулся, Ичиго почему-то вспомнился безумный капитан двенадцатого отряда.
- А может не надо? - прошептал Ичиго. - Я буду защищаться! - в его голосе проскользнули панические нотки.
Исида улыбнулся еще шире.

@темы: Исида, юмор, фанфики, G

---

[Альстар]

Мой фанарт на нашу любимую с Shiera пару. Ренджи/Урюу))

@темы: Исида/Ренджи, арт

---

Фанфик. Короткий.

[$enator]

До меня дошло, что это можно выложить. И куда это можно выложить...
Небольшой фик.
Фэндом:Блич(хлорка,отбеливатель, как хотите)
Пейринг:инцест вертикальный, квинсёвый. Рюукен/Урюу, если кто еще не понял)
Рейтинг:PG-13, наверное...
Предупреждение:мое представление о квинсях может не совпадать с вашим. Я предмет вообще не очень хорошо знаю. Писал для одной знакомой по её любимой теме.
Размер:Да немного там, зарисовка...

Кстати, первый фик по Бличу, с почином меня.

Любование Рюукеном.

В Японии существуют замечательные традиции. Любование цветущей сакурой, любование осенними кленами и многими другими поистине прекрасными явлениями…
У Исиды-младшего была своя традиция. Любование Рюукеном. Его отцом.
Это зрелище красотой, изяществом и лаконичной завершенностью спорило с вышеописанными. И, к сожалению, редкостью тоже могло сравниться с цветением вишни в садах.
С детства Исиду завораживала в его отце собранность, четкость движений, ясность взгляда. Идеально сложенное тело. Для бойца-квинси. Невысок и строен, но такие великолепные длинные, сильные пальцы, узкие ладони и идеальной формы запястья.
Тогда он еще не имел представления о том, насколько хорош Рюукен в благородном мастерстве лучников-квинси. И не понимал подоплеки своего почти бессознательного восхищения.
Осознание пришло к нему в круговерти драк и погонь, в которые втравил его рыжий шинигами. В редкие часы отдыха, когда разум юного квинси не был затуманен боем и усталостью, его мысли возвращались туда… в кабинет отца… Он снова видел перед собой темные, синие, так похожие на его, глаза, опускался на дно в тоннеле зрачка, голова кружилась… И он просыпался.
И снова бежать. Сохраняя рассудительность, осторожность. Ведь кто-то должен?.. Это трудно. И только осознание цены отрезвляет.
Цены, которую заплатил плут-в-шляпе за его участие в этой погоне. Не только возможность спасти друзей привлекала его. Техники. Секретные техники квинси, с которыми обещал ознакомить его хитрец-Урахара. Не научить. Просто рассказать. Но Исида решил, что разберется.
И вправду, разобрался. С одной, самой важной… Техникой создания иллюзии с почти материальным каркасом из духовных частиц.
Нет нужды гадать, что стало его первой иллюзией.
Теперь он мог смотреть на него часами. На то, как он движется, поднимает свой лук, опускает, кладет на землю… Подходит… Почти слышен шорох ткани элегантного делового костюма. Отсветы лунных лучей запутались в светлых волосах, так по-настоящему перебираемых ветряным потоком весенней ночи. Прикосновение. Он чувствует, чувствует! Не в силах пошевелиться смотрит. Снова эти глаза… Такие, какие могли быть у луны. Той самой, до которой не допрыгнуть, не долететь, не добежать… Даже используя миллион херринкъяку. Теперь это не сон, но… чем иллюзия лучше сна?..
Хлопок, вспышка. Духовные частицы, удерживающие иллюзию рассыпались, поблекли, исчезли. Как?.. Ведь он был уверен, у него хватало сил, он добился, он сделал так, чтобы хватало сил ощутить прикосновение, почти почувствовать дыхание и быть может…
Теплая ладонь легла на плечо. Он как всегда бесшумен и по привычке маскирует рейяцу. Но этот запах Урюу узнает из тысяч.
Резкий разворот, так, что взметнулись иссиня-черные локоны, отчаянно сверкнули очки, отражая свет фар проезжающей мимо машины.
- Отец?..
Урюу пытается отстранится, не смотреть, но… он не позволяет. Он всегда умел не допустит того, что не хочет допускать.
- А разве оригинал не лучше?.. Я думал, ты умеешь ценить подлинное.
Последний квинси умеет. Он ценит то, что первый раз ощутил на своих губах вкус настоящего поцелуя…

@темы: Квинцест, фанфики

---

Арт

[Shiera]

bypass.xxxxxxxx.jp/

@темы: Исида, арт, омг, гет, Рюукен

---

Я просто оставлю это здесь.

[famin]

Название: Мой прекрасный человек.
Автор:長谷川
Перевод: famin
Ссылка на оригинал: hitorihoushi.blog99.fc2.com/blog-entry-25.html
Паринг: Квинцест
Рейтинг: R или выше.
Необходимые замечания: АУ. Рюкен - директор института по изучению паранормальных способностей. Урью - его сын, обладает способностью "чтения": возможность прикоснувшись к вещи/человеку узнать все о нем. К Урью запрещено прикасаться всем сотрудникам института, кроме Рюкена.
Чтобы защитить его от риска случайного "чтения", или есть и другая причина?
Еще замечания: Перевод волен, крив и небечен. Но это лучшее, на что я оказалась способна. Простите меня.

Ужаснуться

«Подготовка завершена»
Рюкен кивнул в ответ на слова сотрудника и сказал хрипло: «Начинайте».
Стоящая на треноге камера повернулась, на мониторе перед глазами Рюкена появилась напряженная фигура Урью. Рюкен не отрывая взгляда, сосредоточенно наблюдал, как Урью на экране нерешительно протянул руки к лежащему перед ним на столе предмету.
«20 секунд»
«40 секунд»
В комнате раздавался механический голос лаборанта, отсчитывающего секунды.
К шестидесятой секунде в состоянии Урью наметились изменения.
Среди разнообразных воспоминаний, заключенных в предмете, он нашел нужную сцену.
Крепко зажмуренные веки задрожали, брови сошлись на переносице, лицо исказилось от боли, и на висках выступила испарина.
На бледном лице ни кровинки.
«На диване мужчина в костюме… один, еще двое… левый держит оружие…»
Теперь задрожало все тело Урью; Рюкен решил, что продолжать будет опасно, и сразу передал распоряжение.
«Пусть прекратит».
Но в отделенной стеклом будке Урью продолжал чтение, не слыша голосов персонала.
«Хватит. Прекрати, Урью» - передал Рюкен прямую команду, но Урью даже не шелохнулся. Только часто и болезненно дышал.
Затянуло?
С досады щелкнув языком, Рюкен вылетел из наблюдательной комнаты, ворвался в будку и с трудом оторвал намертво вцепившиеся тонкие руки Урью от предмета. Это было конфискованное полицией вещественное доказательство. Подобная работа, порученная секретно через владельца института Урахару, была опасной, но необходимой обязанностью, и только поэтому правительство терпело существование этого незаконного института. Чаще всего это было чтение памяти вещей, оставшихся на месте преступления, которое всегда ложилось на плечи Урью.
«Ох… Папа…»
«В порядке?»
«…Да»
Лицо без кровинки, дышит тяжело, смотрит немигающим взглядом сквозь Рюкена. Похоже, в себя еще не пришел. Персонал, не способный ничего сделать из-за запрещения прикасаться к Урью, облегченно выдохнул.
«Пойдем. Отдохнешь немного»
Отдав несколько распоряжений, Рюкен, обнимая за плечи с трудом державшегося на ногах Урью, вышел из комнаты.

В своей комнате, расположенной рядом с комнатами директора, Урью лежал в объятиях Рюкена. Стараясь преодолеть шок от картин с места убийства, поразивших его подобно неожиданно налетевшему шторму, погрузился в привычное сознание Рюкена.
«…Успокоился?»
«Прости, ты ведь…»
«Что?»
«…Нет, неважно»
Так и не договорив, Урью еще сильнее зарылся лицом в теплую грудь Рюкена. Почувствовал мягкое и теплое прикосновение ко лбу – поцелуй. От прикосновения к обнаженной коже в Урью вливались совершенно другие эмоции, не похожие на показанные предметом воспоминания. Он невольно поднял голову, на этот раз губы прижались к горячим губам, и волна ярких эмоций захлестнула его, стирая недавние события.
«Можно?»
«…Угу»
Урью не спросил, что. Чего сейчас хотел Рюкен – невыносимо ясно через его прикосновения передавалось Урью. Импульс, называемый страстью, или похотью, неожиданно возникший у другого человека, нанес бы Урью непоправимый вред, но желание Рюкена вливалось, сопровождаемое лишь сладкой болью. Пустяк.
Рюкен оторвался от губ Урью, между ними протянулась серебристая нить, хрипло спросил, и, услышав столь же короткий ответ, навалился на Урью, врываясь в его рот еще глубже и настойчивей. Рюкен сдавил тело Урью, задыхающегося от нехватки кислорода и пытающегося сбежать от боли, впился в мягкий язык, с силой прижимая тонкое тело, снова дрожавшее от последствий недавнего чтения. Урью, отчаянно пытаясь успеть за действиями Рюкена, обхватил его за шею.
Отец и сын, разделяющие мысли друг друга, когда-то, словно так и должно быть, начали спать вместе. Это очень естественный результат: сплетенные сердца, сплетенные тела; так они, наконец, смогли подтвердить, что необходимы друг другу.
Расстегнутая рубашка обнажает белую хрупкую грудь Урью, покрытую множеством шрамов. Рюкен изгибается, прижимается губами, оставляя на ней розовые засосы; твердый член мягко раздвигает плоть, входит в слегка растянутое отверстие, медленно вдвигается до конца.
«Не…»
«Урью, расслабься»
«Ох… Папа…»
Рюкен обхватывает его под поясницей, мерно поднимается и опускается, пока не слышится позорного звука выплескивающейся внутри жидкости. Жидкость вытекает, пока Рюкен двигается в нем, на простынях останется пятно, но сейчас у Урью нет времени обращать на это внимание. В сознании все скрывается в тумане удовольствия, остается только фигура Рюкена и охватившая его страсть. Урью притягивает лицо Рюкена, желая поцелуя. И его желание тут же исполняется, это мокро и горько, Урью отчаянно глотает слюну, насыщенную ароматом табака. Капля стекает из уголка его губ – и губы Рюкена тут же прижимаются, слизывая ее с потной кожи. Снова боль на шее.
Рюкен даже между бесчисленными глубокими поцелуями не прекращает безумного ритма, и Урью рычит, чувствуя, как тяжелый, твердый член пронзает его разгоряченное нутро.
Пробиваясь сквозь занавески в комнате, на простынь падают лучи дневного солнца. То, чем они занимаются в постели – неправильно, грязно, но все же Урью хочет остаться в объятиях Рюкена. И это вовсе не попытка сбежать от недавних трагических картин. И не потому, что сознание Рюкена затянуло его. Импульсы, свои или чужие – и откуда они взялись – не разобрать, теснятся в груди Урью, в его руках, обнимающих Рюкена, появляется сила, он, задыхаясь, выкрикивает имя отца, и его высокий голос эхом отдается в углах комнаты.
Рюкен старается быть с ним нежным, но все равно больно, ощущения подавляют, и Урью уже не в силах держать глаза открытыми, он постепенно приспосабливается к захватывающему контроль сознанию Рюкена, медленно заставляет свое сознание подчиниться.
«Хочу быть нужным».

@темы: Исида, Рюукен, Квинцест, фанфики, R

---

Квинси. Много))

[Лилльян]

Вот здесь собрана коллекция фиков с пейрингом Ичиго/Исида, а здесь всякий разный народ (в большинстве своем Маюри)/Исида.
Просьба ко всем любителям младшего квинси)
Если вам известен фик, не указанный в списке - поделитесь ссылкой

@темы: Исида, Исида/Ичиго, Исида/Маюри, всякое разное, фанфики

---

Арт

[Shiera]

Много картинок =)

@темы: Исида, арт

---

Гин

[Лютый зверь]

Название: Одинокие.
Автор: Лютый зверь 
Категория/Рейтинг: NC-21
Жанр: если определите, сообщите мне.
Пары/Персонажи: - Гин/Исида, на заднем плане ИчиРен и намеки на Садо/Химе
Статус: - закончен
Предупреждение: - слеш, странное поведение Гина
Содержание: - Действие происходит в арке про Зависимых, прямо перед тем, как Исиде удалось восстановть силу Квинси с помощью браслета (кто не помнит, браслет тоже в конце гавкнулся)
Дисклеймер: - все права принадлежат Кубо Тите
От автора: - Люблю Исиду Урью. Очень люблю
Вот ему и приходится за это отдуваться. Держись Исида! Ичимару Гин мне тоже нравиться, но что с ним-то сделается? Так что... Прости, Исида, прости. Ты мне и, правда, нравишься.
Размещение: - только с моего согласия
А ведь задумывалось как стеб...

Одинокие

Одинокие.



Исида моргнул, поправил очки и посмотрел внимательнее. Затем снял очки, тщательно протер стекла, снова надел и посмотрел еще раз. Мда-а. Ничего не изменилось. А он так надеялся, что это глюк. Взгляд синих глаз из пришибленного стал яростным. Два наглых тела без зазрения совести дрыхли и храпели на ЕГО футоне. Очень хотелось подойти и пнуть, особенно рыжего. Но очкарик лишь резко развернулся и вышел. Исида не хотел никого видеть, боль утраты была слишком свежа. «Что им больше не где было устроиться?» - здоровое раздражение подкатывало к горлу, грозя вырваться наружу вместе с криком. «Два придурка! А еще дерутся постоянно… можно подумать, это хоть кого-то обманет. Хотя, Иное-сан наверняка ничего не заметила. Слишком уж она увлечена Куросаки. А если к кому и будет ревновать, так это к Рукии-сан».
Когда же это все началось? Во всяком случае, не тогда, когда Рензи в первый раз был направлен на землю. Исида хмыкнул, вспомнив горе-шестидесятника. А ведь как оправдывался рыжий: «Нет, нет, нет! Я имел в виду гигай!» - стоя перед шеренгой суровых товарищей, после того как устроил сцену «запретной любви» в школьном коридоре прямо во время урока! Эти двое действительно психи! Интересно, еще кто-нибудь догадывается? Урохара точно знает. Клоун в полосатой панаме и гета. Как быстро он вычислил, что Исида лишился силы Квинси.
Когда Кария нанес поражение Ичиго, тот испугался. И Шиба лечил его от депрессии, засунув временного синигами вместе с Абараем в пещеру-полигон Урохары. Сначала эти двое честно дрались, а потом... Депрессию они победили, это точно.
- Исида-кун, - улыбающаяся Иное возникла из ниоткуда, - Ты не видел Куросаки-куна?
- Э-э, по-моему, он спит, - лгать Исида не любил, да и не умел, - Может, я могу чем-нибудь помочь?
- А, нет, спасибо! - девушка все еще не знала как себя с ним вести, - Все хорошо, Исида-кун!
Милая хохотушка смутилась, замялась и побежала к Садо. Эти двое всегда ладили. На вымученном лице очкарика появилось подобие улыбки, ему нравилось наблюдать за ними. Интересно, когда Иное заметит, что Садо ее любит? И когда поймет, кого на самом деле любит сама?
«Йошина… Не думать, не думать, не думать!» - Исида шел к «своему» водопаду. Квинси потерял свою силу, спасая синигами из синигамьей же темницы. Смех, да и только! Вот только не весело. Он вздохнул и сел на прогретый солнцем камень, обхватив колени руками.
Местность у водопада необычайно красива и как-то, по-особому, уютна, но последнему Квинси было не красот природы. «Как же все паршиво» - эта мысль прочно поселилась у него в голове, и Урью не имел ни сил, ни желания прогонять ее. Он всегда был одиночкой. Он привык. Теперь у него есть друзья, но он потерял силу и не может больше оставаться в команде, что бы там Куросаки не говорил. «Это все моя вина. Я не смог спасти Йошину…».
Знакомая рейацу появилась в воздухе. Ксо! Мальчик ящеркой нырнул в кусты и затаился, отчаянно надеясь, что отсутствие духовной силы скроет его присутствие. Но если быть до конца откровенным, он не был уверен, что справился бы с этим противником, даже если бы находился на пике своей силы.
- Ты хорошо прячешься, Квинси-ча-ан. Но я специально пришел с тобой поговорить, - мягкий голос насмешливо тянул гласные. Альбинос стоял не двигаясь. Склонив голову на бок, он пытался обнаружить едва дышащего Исиду, но пока безрезультатно.
- Да ладно тебе, Квинси. Без способностей ты лишь обуза для друзей. Я могу пойти к ним и устроить тарарам. Выходи, и я не трону других.
- Разве вам можно верить, Ичимару-тайчо? Нет. Ичимару-сан! – Исида шагнул на открытое место, гордо подняв голову и нахмурив тонкие брови.
- Нееет, конечно, Квинси, - похоже, что намек на его предательство Ичимару решил не заметить, - Да ты и сам знаешь. Зачем спрашивать об очевидном, Квинси? Но сейчас я просто хочу спросить. Мог бы и у вашей рыжей девочки спросить, но боюсь, она сразу начнет атаковать, и для нее все окончится плачевно.
Исида сжал кулаки, глядя в издевательски улыбающееся лицо.
- Почему вы думаете, что я отвечу, Ичимару-сан?
- Потому, что если ты не ответишь, я спрошу у Иное, - улыбка стала еще шире, очки холодно блеснули в ответ.
Исида стоял и смотрел, он уже принял решение. Принял очень давно. Он – Квинси! Он защитит всех! Он больше никого не потеряет!
Ичимару, прищурившись, смотрел на упрямо вздернутый подбородок, плотно сжатые губы и синий лед глаз за стеклами очков. На самом дне этих глаз под упрямым вызовом и холодной решимостью свернулись калачиком боль и обреченность. Неожиданно Гин развернулся боком, шагнул к камню, на котором недавно сидел мальчик, и сел, уронив бледные плети рук на колени. Исида видел лишь ухо и скулу.
- Скажи, Квинси, - голос бывшего капитана стал странно тихим, - Как там Рангику и Изуру?
Подросток растерялся, что-то в голосе Ичимару скрутило какую-то жилу в его и без того страдающей груди. Он как-то сразу поверил, что этому беспринципному авантюристу и грязному интригану сидящему перед ним дороги, на самом деле дороги эти двое.
- У них все хорошо, - Исида не удержался от колкости, - Теперь.
Белая голова кивнула, в отличие от улыбки, спина была… усталой? Поникшей? Полно. Ичимару – это… Ичимару.
- Это все, - тихо сказал предатель и развернул прищуренное лицо, перечеркнутое вечной улыбкой, - Спасибо, Квинси.
Он встал, шагнул к сбитому с толку Исиде и замер рядом. Человек и синигами смотрели прямо перед собой. Квинси напряженно, а Гин… Гин, казалось, чего-то ждал. Через несколько мгновений, так ничего и, не дождавшись, бывший капитан шагнул дальше к открывающемуся перед ним черному проходу.
- Постой, - резко развернулся юноша, а что собственно: «Постой»?
Альбинос послушно замер и обернулся. Он терпеливо ждал. На его лице не было привычной трещины многозначительной улыбки, а красноватые глаза смотрели с каким-то смутным чувством – не то ожидания, не то надежды, не то чего-то совершенно неопределенного.
- Ты, правда, приходил только за этим? – ничего умнее просто не пришло в голову.
- И у меня могут быть друзья и дорогие люди, - тень печальной улыбки коснулась тонкогубого рта, - Не веришь, Квинси. Мне все равно, - лицо Гина снова приобрело привычное едкое выражение, - Пока, Квинси, еще увидимся.
Ичимару шагнул в черноту прохода, и Исида неожиданно для себя бросился следом, схватил тонкую руку и рванул на себя, выдергивая удивленного синигами назад в мир живых. От неожиданности оба упали и покатились к самому берегу.
Урью почувствовал, что движение прекратилось и открыл глаза. Над ним ухмылялось бледное лицо.
- Яре-яре! И что же ты это делаешь, Исида-тян?
Исида-тян фыркнул и гордо отвернул голову. Совсем гордо не получилось – солнечные блики на поверхности воды ударили по глазам, вынуждая их закрыться. Гин от души развлекался, разглядывая раскрасневшегося и зажмурившегося юношу под собой.
- Так что же ты это делаешь, Исида-тян? – негромкий, насмешливый голос упал до интимного шепота.
Грудь мальчика резко вздымалась и опадала. Он ругал себя последними словами и молчал. Дурацкая ситуация, дурацкий Ичимару и самый дурак он, Исида Урью, последний Квинси. Ксо! Очкарик уперся руками в чужие плечи, пытаясь оттолкнуть наглеца. Плечи оказались худыми, но жилистыми. Змея, бегущий волк, смертоносный богомол. Сразу вспомнилась чудовищно мощная рейацу едва не вдавившая Исиду в скалу Сокиоку. Его и всех собравшихся там. Но сейчас рейацу Ичимару не превышала обычный уровень, и даже как будто отступила, свернулась улиткой и затаилась где-то внутри тощего тела.
- Отвечай, Квинси-тян. Молчать невежливо, - Гин откровенно наслаждался ситуацией, он мурлыкал прямо в ухо, едва не касаясь ушной раковины губами и щекоча чувствительную кожу горячим дыханием. По позвоночнику Исиды прошла волна дрожи.
- Слезьте с меня, пожалуйста, - румянец окрасил скулы Квинси, и он не мог смотреть в наглые глаза над ним, но голос его был тверд.
- Но ты же са-ам сделал это. И ты еще не ответил мне, - Ичимару зажимает обе кисти школьника одной рукой. У него широкая ладонь и длинные, сильные пальцы. Гин заводит руки пленнику за голову. Исиду охватывает паника, он брыкается и верится, но противник силен и ловок.
- Пустите! – паренек безуспешно пытается сбросить легкое тело, - Зачем вы пошли за Айзен-тайчо, Ичимару-сан?
- Хо-о! Юному Квинси есть дело до синигами?
- У меня вообще-то тоже из-за вас неприятности! Ненавижу синигами!
- А знаешь, бывший Квинси-ча-ан, я ведь больше не синигами. Так что у тебя нет больше причин ненавидеть меня.
Исида резко повернул голову к зарвавшемуся кицуне, едва не ободрав аристократичный нос о бледный нюхатор ехидны. В синих глазах кипела ярость.
- Да как вы смеете! – выдохнул он прямо в, набившую оскомину, ухмылку.
- Ты та-акой интересный, - счастливо засмеялся Ичимару.
- Псих! – выплюнул гордый Квинси и опасно широко распахнул глаза, так как альбинос впился в его рот тонкими, сухими и почему-то горячими губами. Ловкий язык проник в распахнутый от неожиданности рот. Исида замычал и попробовал замотать черноволосой головой. Но твердое, жилистое тело намертво припечатало его к земле. Усилием воли подавив панику, очкарик пытался найти выход из этой нелепой ситуации, не прекращая отчаянных, но безуспешных попыток вырваться из под тощего, но невероятно сильного и цепкого противника.
Ичимару отпустил губы Квинси и едва не замурлыкал, услышав отчаянный вдох.
- А ты такой страстный, юный Квинси.
- Отпусти меня! Извращенец!!
- Ты сам виноват, Квинси-тян. Тебе нужно было отпустить меня. А теперь успокойся и не шуми, а то твои друзья услышат и придут. Ты знаешь, я сильнее их всех. Еще покалечу кого-нибудь, а то и убью.
Исида замер, а затем резко отвернул голову в сторону, приняв, на сколько это возможно, независимый вид.
- Делай что хочешь.
- Вот и славно, - рубашка оказалась мгновенно расстегнутой, и где только наловчился с земной одеждой? Вот что значит бывший воришка.
Исида тоскливо смотрел на бегущую воду, но его мысль напряженно работала: «Его рейацу уже должны были засечь. Если бы Кучики-сан и группа лейтенантов сами не обнаружили, что вряд ли, то им бы уже сообщили из Общества Душ. Рангику-фукутайчо знает его лучше чем кто-либо. Почему же она еще не здесь? Да и Кира-фукутайчо не мог не узнать рейацу собственного капитана. И каковы истинные намерения Ичимару? Хотя эта сволочь вполне могла затеять все это ради собственного развлечения».
Сволочь тем временем смотрела на старающегося выглядеть невозмутимым как Бьякуя, ну или хотя бы как айсберг мальчишку. Крупная бледная кисть скользнула по груди, распахивая рубашку. Квинси вздрогнул, но не проронил ни звука. «Какой сильный, а ведь ему всего лишь 15» - изумленно подумал Гин, лаская крепкую грудную мышцу: «Ах да, он же лучник. Но все же... впечатляет». Пальцы коснулись соска, юноша сжался и повернул голову. Он в упор уставился на самодовольно ухмыляющуюся физию холодным и твердым взглядом. Но прожженный, циничный лис видел, как на самом дне его зрачков крошечная искра паники бьется в черный шит самообладания. «А ведь и, правда, похож на Бьякую... и на меня. У Бьякуи есть Честь Кучики, у меня – Улыбка, а у тебя – Гордость Квинси. Просто ты живее Кучики и откровеннее меня. И гораздо, гораздо наивнее. Молодость... Через несколько лет ты станешь таким же. Грустно...».
Ичимару убрал руки, лег на парня, прижавшись щекой к сильной груди лучника и замер.
- Эй! – позвал замершего психа Квинси, - Ты чего? Спишь, что ли?
Белая макушка не шелохнулась.
- Ты такой дурак, Квинси, хоть и умный. Ты думаешь, что это странно, что мою духовную силу до сих пор не засекли? Видишь ли, Квинси, я, во-первых, очень хорошо умею ее скрывать, а, во-вторых, я поставил ке-кай. Так что нам никто не помешает.
- И поэтому ты решил тянуть время? Делай, что собрался и проваливай! – Исида почти кричал.
- Ты так этого хочешь, Квинси-чан?
- Заткнись! Я хочу, что бы ты побыстрее исчез! Ненавижу!
- Глупый, глупый Квинси. Ты так ничего и не понял. – Гин шептал слова прямо в белую кожу груди, - Они ведь сейчас оба здесь в Каракуре. Думаешь, я не знаю, что происходит? У меня остались источники информации, о которых даже Айзен-тайчо не знает. Я в курсе всего, что происходит в Обществе Душ. Тебе ведь тоже сейчас плохо, Квинси. Тебе даже хуже, чем мне. Я-то знаю, что с Рангику и Изуру все в порядке, а ты…
- Заткнись! Заткнись! Заткнись! – Исида кричит, предательские слезы дрожат в уголках глаз, но он не дает им пролиться, - Что еще тебе надо?
- Все равно не поверишь, - Ичимару приподнимается над мальчиком, нежно проводит второй рукой по щеке и снова целует, на этот раз очень мягко и нежно, - Просто не думай ни о чем и прими все как неизбежное.
Альбинос снова целует тонкие губы, он может удерживать с десяток Урью одной только рейацу, но тот уже не сопротивляется. Квинси позволяет стянуть с себя одежду, покорно принимает поцелуи и ласки, его глаза потухли, а движения инфантильны. «Это наказание» – Эта мысль навязчивым мотивом стучит в голове Исиды: «Я должен принять его. Йошина. Простите меня все, я подвел вас. Я не смог защитить. Я виноват, и это мое наказание». Чужие губы и пальцы блуждают по его телу, но он не замечает их, перед застывшими синими глазами стоит лицо умирающей зависимой. Йошина снова и снова рассыпается в его руках зелеными искрами, и остается лишь одежда. Исида не замечает слез на своих щеках так же, как не замечает рук и губ Ичимару. А тот сцеловывает слезинки и что-то ласково шепчет. Кицуне сейчас нужен не секс, во всяком случае, не с Квинси, ему нужно то же, что и плачущему юноше под ним: тепло чужого тела, понимание и прощение. Вот поэтому он сейчас так нежен и ласков. Они пьют боль друг друга, и нет никого на этом и том свете, кто были бы сейчас дальше друг от друга, чем они.
Исида закидывает руки на тонкую шею, прижимает к себе непонятно когда успевшего раздеться Гина и сам целует худющего синигами. Он зарывается пальцами в короткие, белые волосы и ему уже все равно, что произойдет. Он хочет очищающей боли и знает, что та боль, что может предложить ему Ичимару может лишь испачкать. Но сейчас это кажется даже правильным. Широкая ладонь синигами сжимается вокруг Исиды, вынуждая того со стоном втянуть воздух. Через несколько энергичных движений Исида понимает, что в ладони Ичимару не только он. Плоть трется о плоть, и крошечные, колючие искры мечутся под кожей. Умелые действия Гина не приносят удовольствия ни ему самому, ни Квинси, но они порождают странное чувство сопричастности и общности. Они не падают в бездну, но вокруг них поднимается тонкий, прозрачный вихрь, отделяющий от всего и всех.
Странно, но Исида чувствует облегчение. Все те мысли и чувства, что терзали его последнее время, притупились и отступили за невидимую преграду. А может, их унесла вода шуршащей рядом речушки? В голове стало пусто до звона: ни сожалений, ни боли, ни стыда. Зато были руки и губы бывшего капитана, тепло его тела и прерывистое дыхание.
Почему на его грудь и живот брызнули горячие капли, Исида даже не сразу понял. Он осознал сам факт только потому, что Ичимару перестал двигаться. Уткнулся кошачьим движением в шею и дышит на ключицу.
«Я не был возбужден, почему же я кончил? Кажется, мы вместе» - юноша перебирает пальцами белые волосы: «Ты только молчи и не двигайся. Хоть немного». Понял его Ичимару или нет, но он не двигается. Худое тело почти ничего не весит, возможно, поэтому Исида не чувствует неудобства, но через несколько минут липкое тепло на животе начинает раздражать его чистоплотную натуру. Обхватив руками Ичимаровские плечи, парень осторожно переворачивается на бок вместе с альбиносом. Потревоженный Гин приоткрывает красные глаза и смотрит на странно повзрослевшее лицо, на котором сейчас ничего невозможно прочесть. Он почти не удивляется, когда Квинси плавно поднимается и идет к водопаду, его гораздо больше изумляет спокойствие и безучастность, с которой это было проделано. В конце концов, то, что он сделал с этим подростком, мягко говоря, не являлось нормой даже для самого Ичимару. Что же сейчас испытывает и без него натерпевшийся мальчишка? Может просто рефлексирует? Что-то долго он стоит под водопадом. Гин поднялся.
Исида пребывал в состоянии какого-то отупения, когда едкий голос заставил его обернуться.
- Яре-яре! Квинси любит холодную водичку? Не боишься простудиться? Или Квинси не болеют? – кицуне стоял на берегу одетый и привычно улыбался.
- Узнаю Ичимару Гина, - Исида побрел к берегу, - Вы так уверены в своем ке-кае?
- Те, кто мог бы его засечь, сейчас находятся в пещере, камни которой непреодолимый барьер для рейацу.
- Это где ж такое? – мальчик одевается и почти не слушает ответ, он еще не знает, что вскоре после того, как Ичимару скроется в черном проходе на берег выйдет Куроцучи Нему и принесет старый браслет с крестом Квинси.

P.S. Ичимару шел по безликому, белому коридору Ласт Ночес и улыбался. Визит на Землю оказался гораздо интересней, чем он планировал. Похоже, иногда совсем не вредно поддаваться ностальгическим порывам.

P.P.S. Возможно, Айзен будет неприятно удивлен. В конце концов, предавший однажды – предатель навсегда, и верить ему непростительная ошибка. Ошибка в кубе верить Ичимару Гину.

@темы: Исида, фанфики, NC-17

---

Вот, нашел в загашнике

[Лютый зверь]

Название: Двое
Автор: Лютый зверь 
Категория/Рейтинг: PG-13
Жанр: очень легкий намек на что-то рядом с романтикой, повседневность
Пары/Персонажи: - Садо/Исида
Статус: - закончен
Предупреждение: - почти слеш
Содержание: - Попили мальчики чайку
Дисклеймер: - не мое, не имею, не претендую
Размещение: - только с моего согласия

ПугаццО тут

Двое.

Садо Ясуторо всегда молчит, и это хорошо. Большой, сильный и тихий, он умудряется быть таким же незаметным, как и Исида. Насколько это возможно при его размерах.
Садо всегда рядом, когда нужна помощь и поддержка. Он тренируется вместе с Орихиме и прикрывает спину Ичиго. Он носит раненных Рукию и Исиду (не одновременно, хотя он бы смог). Он всегда рядом, когда нужна помощь. Он всегда защищает тех, кто нуждается в защите.
У Садо, единственного из их четверки, традиционная комната и спит он на футоне, хотя он наполовину мексиканец.
Пока Ичиго дерется с отцом или спорит с Рукией, Иное готовит и ЕСТ экстремальные блюда, а Исида шьет или читает, Садо играет с друзьями в группе.
Большой, сильный, незаметный и невероятно надежный Садо.
Садо наливает зеленый чай в традиционную чашку и пододвигает гостю, церемонно сидящему на пятках. На малоподвижном лице великана не видно улыбки, но каким-то образом она явственно присутствует. Исида благодарно кивает и молча пьет предложенный чай. Он часто приходит к Садо по пути домой из круглосуточного швейного магазина. Квинси все еще нуждается в предлоге для того, что бы зайти, но он учится дружить. А Садо, в свою очередь, просто приходит и все. Иногда, когда он возвращается с репетиций, он приходит с гитарой.
Садо попытался вспомнить, с чего все началось. А началось все с больницы Исиды, когда тот, лишенный силы Квинси, пострадал в битве с зависимыми. Садо носил на плечах тонкое, жилистое тело одноклассника, убегая от водяной куклы близнецов. Исида был горячим и легким, как девчонка. Садо помнил свой страх, когда после очередной стычки они не обнаружили очкарика. До сих пор ему снится ночной, дождливый город и босой юноша в больничной пижаме, бредущий по лужам, не смотря на жар и ранения, стремящийся отвести опасность от друзей.
Сейчас этот юноша, аккуратный и собранный, сидел напротив и с достоинством пил чай. С тех пор он обрел силу и снова потерял. И снова обрел.
Садо просто как-то раз пришел домой к Исиде. Урью что-то читал. Не смотря на то, что был дома один, одет он был как всегда безупречно: накрахмаленная рубашка и тщательно отутюженные брюки (интересно, он слышал о футболках и джинсах?). Комната отличника удивила Садо. Он-то думал, что Исида живет в традиционно аскетической обстановке. Но комната была уютной, современной и буквально утопала в книгах. Исида угостил его чаем и ничего не спрашивал, например, зачем Садо пришел к нему на ночь глядя и ничего не говорит. А через пару дней пришел сам, сжимая в руке пакет с покупками. Они снова пил чай и молчали.
Вот так и повелось – два три раза в неделю они приходи друг к другу на двадцать минут или полчаса. Пили чай, иногда вместе делали уроки.
Исида допил чай и поставил чашку на низкий столик. Он не понимал, зачем каждый раз приходит сюда, и зачем Садо приходит к нему, но знал, что эти встречи стали для него очень важными и даже необходимыми. Садо протянул руку к лицу гостя и взялся за тонкую дужку очков.
- Я никогда не видел тебя без них, - пояснил он в ответ на удивленный взгляд синих глаз.
И Квинси позволил снять с себя очки. Глаза его стали огромными и глубокими, из них исчезло пронзительное выражение лучника. Исида с мягким, бархатным взглядом… Садо было проще представить хохочущего Кучики Бьякую. Но вот это синеокое чудо сидит напротив и с доверием смотрит в зеленые глаза великана. Садо, что бы убедиться, провел пальцами по гладким, черным волосам.
- Как шелк… мягкие…
Исида смутился и покраснел. Без очков и с румянцем он был удивительно мил, о чем Чад ему тут же сообщил.
- Ты милый…
Губы японца оказались мягкими и горячими после чая. Он не сопротивлялся и не возмущался, и Садо, осмелев, положил огромную ладонь на черный затылок, заставляя Исиду максимально откинуть назад голову и выгнуться в его руках. Урью ответил. Робко, несмело, но ответил. Чад мягко целовал податливые губы, он перетянул друга себе на колени и буквально окутал собой. Он бережно держал тонкое тело в объятиях, помня о своей силе. Изящные пальцы пробрались под воротник гавайки и стали поглаживать смуглую ключицу. Садо задохнулся от нежности. Видел ли кто-нибудь их штатную ледышку таким? Ласковым и покорным.
Гигант целовал тонкие губы и перебирал короткие волосы на затылке. Воздуха не хватало.
Часы на стене пробили девять вечера. Исида мягко отстранился.
- Мне пора, – он надел очки и снова стал прежним: отстраненным, холодным и гордым. Лишь легкий румянец на скулах и припухшие губы давали знать, что Садо это не привиделось.
- До завтра, Садо-кун.
Квинси ушел как всегда спокойно и не оглядываясь, словно ничего и не было. Садо коснулся пальцами губ, прислушиваясь к спокойным, удаляющимся шагам за дверью.

В школе все было как прежде. Асано шумел, Мизуру вспоминал свою взрослую девушку, Татцуки оберегала Орихиме от атак классной извращенки Чизуру. Пользуясь тем, что его лицо практически не способно передавать эмоции, Садо без опаски наблюдал за Исидой из-под густой челки. Но тот вел себя как обычно. Даже немного обидно. «Может, для него случившееся ничего не значит? Он ведь провел некоторое время наедине с той зависимой Йошиной. Кто знает, что там было между ними. Одно ясно наверняка, Исида очень страдал, когда она погибла. Наверное, он любил ее. Но все же с его стороны это немного не честно. Почему я один должен переживать?»
На следующий день поведение Исиды оставалось прежним. Садо ломал голову и переживал: «А может он тоже не знает как вести себя после того, что произошло? Интересно, а целовался ли он с Йошиной? В конце концов, Исида сравнительно быстро оправился после ее гибели». Чад не привык долго заморачиваться над чем-нибудь, будучи человеком действия, после обеда он принял решение вечером зайти к однокласснику.

Садо Ясуторо ничего не делает наполовину, таков его стиль. Поэтому вечером он решительно нажал на кнопку звонка у знакомой двери. Исида встретил его, как ни в чем не бывало. Привычным жестом пригласил внутрь и заварил чай. Чад внимательно смотрел, как хозяин разливает чай по фарфоровым чашкам. От пристального взгляда Урью смутился, знакомым жестом поправил очки, а потом вдруг снял их и положил на стол.
Вскинуть голову и с вызовом посмотреть на друга, как намеревался, он попросту не успел. Огромное тело сгребло его в медвежьи объятья, едва только очки коснулись поверхности стола. И снова горячие губи и ласковые ладони, тепло чужого тела и знакомый запах заставляли Квинси плавиться словно воск. Позвоночник Исиды выгнулся, словно натянутый лук, кровь шумела в ушах, сердце билось испуганной птичкой, горячая волна поднималась, чуть ли не от пяток и глухим стоном вырывалась из груди. И было так хорошо.
Садо почти не чувствовал чужие пальцы в своих волосах и веса гибкого тела в своих объятиях. Ему не хватало воздуха, от переизбытка чувств Чад крепче прижал Урью к груди и услышал хруст. Он тут же опустил задыхающуюся жертву страсти и испуганно заглянул в бледное лицо. Но Исида лишь уважительно покачал головой и потянулся назад в объятия.
- Я не девчонка, Садо-кун. – проговорил хриплым и глубоким голосом. – Не бойся, не сломаешь.

По большому счету ничего не изменилось – два или три раза в неделю они все так же приходи друг к другу на двадцать минут или пол часа. Просто теперь они не чай пьют, а целуются и обнимаются. Целуются так, как целуются в пятнадцать лет. Это их маленькая тайна на двоих.
Садо был если не счастлив, то очень близок к этому. Исида был его, только его. Ни перед кем не открывающийся гордый Квинси являл ему такого себя, каким его никто и никогда не видел. Вряд ли кто-нибудь поверил бы, что лучший ученик школы может быть таким: задыхающимся от страсти, растрепанным, с горящими и влажными глазами. Это был только его Исида.

Дождь настиг Садо на пол пути к дому одноклассника. Холодный, тяжелый он пробрал до костей за считанные минуты. И Квинси, едва увидев гиганта, здорово в этот момент смахивающего на водяного, решительно отправил его в ванную.
Горячая вода согрела тело, и Чад расслабился. В дверь постучали, голос Исиды сообщил, что он входит. Очкарик принес полотенце и, краснея, сообщил, что у него нет одежды подходящего размера. Увлеченно рассматривая боковую стену, добавил, что одежда самого Садо уже сушится. Чад кивнул и сдержанно поблагодарил. Квинси снова покраснел, поправил очки и, запинаясь, предложил:
- Хочешь, я потру тебе спину?
- Ага.
Аккуратист Исида снял рубашку, чтобы не дай бог не замочить, и шагнул к повернувшемуся спиной великану. Крепко взялся за плечо и уверенно, с нажимом провел мочалкой по спине, от основания шеи и до крестца. Спина у Садо большая, широкая, бугристая. Пена ложится на смуглую кожу вологодским кружевом: «Это очень красиво» - думает Исида. Спина краснеет, разогретая водой и растертая мочалкой.
- Ну, вот и все, - Квинси отпустил плечо и отступил, - Чай уже готов, тебе сейчас не помешает.
Он разворачивается, но не успевает сделать и шага, большие сильные руки ложатся на его плечи.
- Исида, - глухо говорит Садо и слегка сжимает белую кожу, - Давай вместе.
- Эмм... Умм... – белые пальцы нервно поправляют очки, - Хорошо.
Брюнет, повернувшись спиной, снимает оставшуюся одежду и, решительным жестом, очки. Он шагает под горячие струи, и Садо разворачивает его спиной к себе. Исида покорно ждет, когда мочалка коснется его спины. Чад нежен, его руки не столько моют, сколько ласкают тонкую спину. Он разворачивает одноклассника и начинает намыливать грудь. Садо впервые видел Урью без одежды. Тонкий и хрупкий, он оказался сильным и неожиданно рельефным. А в рубашке – ботаник ботаником.
Без очков Садо виделся слегка размытым, а горячий пар, окутавший их белесым облаком, только усиливал это ощущение. Исида тянет руку к смуглому лицу над ним и попадает в крупные губы. Чад размыкает их и ловит тонкие пальцы. Мочалка падает на пол, и жадные руки блуждают по телу. Пара становится больше, и дышать уже сложнее, и кровь стучит в висках. Непривычное ощущение чужой кожи под пальцами и вкус знакомых губ. Сознание заворачивается лентой Мебиуса, а тело требует еще и еще. Они вжимаются друг в друга. Исиде не удобно, он хочет прижать Садо к себе, но может лишь льнуть к большому, сильному телу. Шея уже затекла, но ему мало, мало. Урью чуть слышно стонет в рот друга.
Садо чувствует, что чужая напряженная плоть уперлась в его бедро и неконтролируемым движением подхватывает Квинси на руки и поднимает вверх. Тонкие, сильные ноги цепко обхватывают его талию, а ладони ласково берут его лицо. Исида целует нежно и как-то целомудренно, гладит смуглые щеки и обводит самым коником языка распухшие губы. Ему хорошо и удобно, смотрит сверху вниз в зеленые глаза и что-то неразборчиво-нежно шепчет враз севшим голосом.
Садо почти не чувствует веса разгоряченного тела в своих руках. Ему хорошо, очень хорошо. Сильные руки сжимают упругие ягодицы, а эрекция становится почти болезненной. Он слегка качает Исиду на руках, от этого движения его плоть слегка касается бархатной ягодицы. Квинси резко напрягся, влепившись в плечи, его губы застыли. Садо тут же отпускает брюнета и извиняется. Он и правда не хотел ничего такого, и покорно ждет вспышки ярости. Но Исида и Исида-Без-Очков – словно два разных человека. Исида-Без-Очков смотрит на него расфокусироваными глазами и шепчет.
- Ничего страшного… Я понимаю.… Идем пить чай.
И Садо соглашается.
Исида так и не одел очки. Сидит за столом в чистой рубашке и неспешно пьет горячий чай. Бедняге Садо неловко в одном полотенце.
- Садо-кун, твоя одежда высохнет не скоро. Ты можешь остаться здесь ночевать.
- А можно?
- Конечно, - Исида улыбается, - У меня достаточно широкая кровать, ты не помешаешь (а вот это небольшое преувеличение, особенно если учесть размеры Садо), да и дождь еще не закончился.

Разумеется, они не спят. Они обнимаются и целуются, лежа на кровати. Руки блуждают по телу друга, даря и получая удовольствие. Рука Квинси задевает…, в общем задевает. Садо выгибается и шумно выдыхает сквозь сомкнутые зубы. Отдернувшаяся было, рука возвращается и обхватывает горячую плоть влажной ладошкой.
- Исида, - шепчет Чад в жаркий рот и целенаправленно ведет рукой вниз по бледной гуди и впалому животу, пока не находит то, что ищет. Исида едва не кричит, запрокинув голову и выгнувшись дугой, но не выпускает свою добычу.
- Садооо-кун, - стонет он, и от этого хриплого стона Чада накрывает с головой горячей волной. Он прижимает Урью к себе, и мир разбивается вдребезги.
Хриплое дыхание рядом возвращает Садо из той бездны, в которую он рухнул долгие мгновения назад. Чад размыкает объятия, и взмокший, задыхающийся подросток переворачивается на спину подле него. Садо смотрит на покрасневшие скулы и ставшие почти черными глаза и думает, что не видел ничего красивее.
- Ты красивый, - шепчет он, и Исида поворачивает к нему голову.
- Ты тоже… очень… - Исида улыбается, - Надо в душ и сменить постельное белье. – шепчет он и засыпает.
Садо пытается улечься поудобней, не тревожа вырубившегося хозяина. Для него это не простая задача. Наконец он ложится на спину, прижав к себе спящего.

Будильник пищит настойчиво и противно. Исида открывает глаза и привычно тянется к утреннему мучителю. И тут он обнаруживает, что спал на смуглой груди Садо, обхватив могучий торс, да еще и ногу закинул сверху.
- Прости, я, кажется, занял всю кровать, - проснувшийся Садо смотрит на застывшее лицо Квинси.
- Нет, ничего. Охайо. – Исида, наконец, нажал на кнопку беснующегося прибора и улыбнулся непривычной, смущенной улыбкой.
- Охайо. – отвечает Садо и тянется к тонким мягким губам.
В теле удивительная легкость, оно кажется наполненным брызжущей через край энергией. Садо переворачивается, подмяв под себя одноклассника, и тонкие руки ложатся на его плечи. Утренняя эрекция трется друг о друга, зажатая между телами, удовольствие растекается под кожей, муравьиными лапками проникая в каждую клеточку, и крыльями бабочки трепещется в животе. Тепло чужого тела только разжигает жажду, которую, кажется не в силах что-либо утолить.
Время застывает на месте испуганным зверьком. Время мчится выпущенной стрелой. Время исчезает. Но Садо и Исиде нет сейчас до него никакого дела – им хорошо.
Горячие брызги обжигают грудь Исиды, Садо тяжело валится рядом. Шумное дыхание отражается от стен… Холодный воздух царапает ходящую ходуном грудь. В голове и теле приятная пустота.
- А вот теперь в душ просто необходимо, - голос Исиды странно ломкий и тихий.
- Ага, - соглашается Садо, и тут его желудок громко сообщает о своем существовании.
Садо краснеет. Если бы одеяло сейчас не было прижато их телами, Чад бы натянул его на голову. Исида тихо смеется и соглашается с желудком Садо, но сначала тянет в душ.
Пока Садо плещется в душе, Исида меняет простыни. Затем идет на кухню готовить завтрак. Он почти заканчивает к тому времени, когда Садо выходит из душа. Мексиканец молча сменяет хозяина у плиты, жестом отправив того в ванную.
Завтракают вместе в уютном молчании.
- Садо-кун, сегодня воскресенье. – Исида смущенно поправляет очки, - У тебя до обеда есть планы?
- Нет.
- Тогда, я бы хотел предложить сходить со мной в книжный магазин, - Исида смутился окончательно.
- Ты был когда-нибудь в развлекательном центре, Исида? – спросил Садо.

Пустые падают под ударами брони правой руки, рассыпаются в прах пронзенные стрелами или разрубленные зампакто.
Исида сходу определяет тип и уровень рейацу, Ичиго шумит, Садо прикрывает сразу всех, Орихиме лечит и усердно болеет за друзей, а Рукия успевает везде. Все как обычно. Мир живет по своим правилам. В магазине Урохары по-прежнему нет случайных посетителей, лишь регулярно появляется черный кот. В школе тоже все идет своим чередом.
Садо Ясуторо нравится эта размеренность и предсказуемость. Истории, в которые они влипают благодаря одному рыжему непоседе, тоже нравятся великану. Ему и права нравится эта жизнь, и он не хочет что-либо менять.
Но больше всего на свете ему нравится, когда Исида Урью снимает очки.



P.S.
- Исида, а когда ты… Нет, ничего.
- Когда мы отправились в Общество душ спасать Кучики-сан, Садо-кун дважды спас мою жизнь, пока мы добирались в Сейрэйтэй. – Исида помолчал, поправил очки и добавил, - Когда Куросаки разрушил ядро, меня отнесло в сторону дальше, чем остальных. Ты протянул мне руку, и твой взгляд в этот момент… Я не забуду его.
«Так он еще тогда…» - Садо молча прижал к груди темноволосую макушку.

@темы: Исида/Чад, фанфики, NC-17

---

Арт

[Лютый зверь]

Очень спорный рисунок, но мне нравится

карандаш

все-таки. я ненавижу поинт

@темы: Исида, арт

---

немного арта =)

[Чёртова Сова]

арт

детишки умилили

еще арт

@темы: Исида, арт

---

Клубничные drabble

[North (aka Frizzz)]

Автор: North
Бета: нет.
Герои: Ишида Урюу и др.
Жанры: разные.
Предупреждений никаких.

немножко короткой прозы

1. Клубничные поцелуи.

Ишида Урюу – образец для подражания. Как лучший ученик, как активный участник факультативов, да и просто как почти взрослый и красивый юноша. Кто бы что ни думал, а его высокое мнение о себе вполне обосновано. На его одежде не увидишь дырок или грязных пятен, брюки отутюжены, воротнички и манжеты безупречно чистые. Он словно маленький божок среди одноклассников, всегда безукоризненно опрятный, невозмутимый и недосягаемый. Но всю последнюю неделю эта традиция бессовестно нарушается.
Таким взволнованным Ишиду почти никто никогда не видел. Верхняя пуговица расстегнута, галстук сбился и сердце колотиться так, что вот-вот выскочит из груди. Едва завернув за угол, квинси вытаскивает из сумки маленькую металлическую расческу и приглаживает растрепанную челку. Весенний ветерок остужает горящие от возбуждения щеки. Ишида прячет расческу в карман сумки, оглядывается – улица пуста, и он вздыхает с притворным облегчением. Свидетелей его тактического отступления с заднего двора школы (читай - позорного бегства) нет. Ишида сворачивает на знакомую улочку, направляясь к магазину с принадлежностями для рукоделия. Зря он что ли сорвался с факультатива, отговорившись отсутствием ниток нужного цвета. В следующий раз такой фокус не пройдет и придется придумывать другое оправдание для отсутствия.
Дойдя до перекрестка, Ишида ждет разрешающего сигнала светофора и прислушивается. Загорается зеленый, можно уже идти, но Ишида медлит. Вокруг по-прежнему никого и он даже немного злится, что его не преследуют. А он-то надеялся…
Ишида толкает стеклянную дверь и входит в ярко освещенное помещение. Молоденькая продавщица дежурно улыбается постоянному покупателю, она рада что кто-то нарушил ее уединение и наконец она сможет вдоволь поболтать. Но в этот раз Ишида здоровается, чуть резче, чем обычно, и тут же утыкается в каталог с цветными схемами, делая вид что безумно увлечен столь заманчивыми картинками. Девушка над ухом что-то щебечет, но ей достаются лишь односложные ответы. Мысли Урюу сегодня далеки от вышивки. Ему следует позаботиться о многом: о покупке продуктов на ужин, о невыполненных домашних заданиях, о стирке, и о ежевечернем патрулировании улиц. А еще о том, чтобы неконтролируемые посягательства на его персону одного рыжего нахала впредь не оставляли видимых следов.


2. Прекрасное чудовище


Тому, кто убивает холлоу пачками по десять раз на дню, некогда удивляться тому, как неприглядно они иногда выглядят. Привыкаешь, знаете ли. К тому же, любой холлоу уже по природе своей жесток и злобен, а главное - уродлив. Может где-то в закромах двенадцатого отряда и есть подробный каталог с описаниями их внешности, но в Каракуре таким добром негде разжиться, да и нет в этом такой уж необходимости. И так кристально ясно, кто перед тобой.
Куросаки тоже далеко не красавец. Может симпатичный и даже интересный, но с последним квинси во внешности ему не тягаться. Может все дело в том, что в Куросаки тоже живет холлоу и накладывает отпечаток на его внешность. И все же этот невыносимый наглец всегда в центре внимания. С некоторых пор квинси мучает этот пародокс. Ему с детства внушали, что только красивые вещи достойны любования. Почему же Урюу не в силах отвести взгляд?


3. Школьные дни

- Ну наконец-то. – бурчит под нос Рукия. Ее маленький рост никогда не мешаел ей выглядеть внушительно.
Ишида виновато краснеет, похоже, что остальные дожидались только его. Впрочем, его смущение никому не интересно. Одноклассники болтают, роются в сумках, толкаются и возмущенно вопят, не обращая внимания на сердитые взгляды окружающих. К тому же, щеки квинси могли разрумянится и от быстрого бега. Уж слишком долго он колебался, ехать ли ему со всеми или нет, а когда решился, то пришлось изрядно поторопиться.
- Ишида-сан, я так рада, что ты едешь с нами. – Орихимэ хлопает в ладоши. Ее глаза радостно блестят в предвкушении интересной поездки, а длинные волосы яростно треплет свежий ветер с океана.
- Да. – кивает Садо и идет вперед, не дожидаясь всю честную компанию, широкая спина обтянута яркой рубашкой. Кажется, что за прошедший год он стал еще выше и массивнее.
- Идемте, паром никого ждать не будет, - бурчит временный шинигами кладет обжигающе горячую ладонь Исиде на плечо, якобы для того чтобы подтолкнуть его, а на самом деле просто пользуясь случаем прикоснуться. Исида, чувствуя вину, не возражает. Ругаться, как и убеждать Куросаки воздерживаться от проявления чувств на людях бесполезно. Все равно Ичиго забудется и поступит по своему. Проще промолчать, все равно в таком бедламе никто ничего не заметит.
- Бежим! Скорее! – восторженно галдят за спиной остальные, подхватывают сумки и всем скопом устремляются в узкий коридор к выходу. Возникает еще больший бардак, учитель громко призывает к порядку и бешено машет флажком где-то посредине этого водоворота. Ишида на миг устало прикрывает глаза, прежде чем его тоже затянет.
Это их последняя экскурсия. Школьные дни один за другим неумолимо уходят в прошлое.

4. Школьные годы

- Ишида-сама, Вы просили напомнить, когда будет пора, – подобострастно пропищала секретарша в селекторе. – Водитель уже отнес ваш багаж вниз.
- Как гостиница? – худощавый мужчина откинул со лба длинную челку с проседью и устало поправил очки в тонкой металлической оправе.
- Не тревожьтесь, Ишида-сама. Как обычно, у вас будет лучшая комната. Рёкан очень уединенный, вас ждет прекрасный отдых, господин управляющий.
Внезапно, коммуникатор, лежавший сверху на пухлом ежедневнике, глухо завибрировал и разразился какой-то резкой западной мелодией. Ишида немедленно прервал связь с секретаршей. Этот рингтон стоял на звонке одного единственного человека. Прижав аппарат к уху плечом, хозяин кабинета убрал ежедневник в верхний ящик стола. – Слушаю.
- Йоу, Ишида, – глухо пророкотало в трубке. – На этот раз штрафной за обедом ты не отделаешься. Ты меня понимаешь?
- Я уже выехал, – бывший квинси запер ящик стола и поднялся с кресла, на ходу проверяя, все ли в кабинете он оставляет в надлежащем порядке.
- Ну-ну. – хмыкнул невежливый собеседник и отключился.
Мужчина кивнул на прощание склонившейся в глубоком поклоне секретарше и зашел в лифт. Металлические створки мягко схлопнулись, прозвенел звонок и лифт начал спускаться. Отдавая себе отчет в том, что сейчас его никто не видит, Ишида сморщился, недовольный собой, словно раскусил кислую сливу, позволив себе на несколько мгновений потерять лицо. Как ни крути, он уже опоздал и сделал это вполне намеренно. Впрочем, он и сам не мог понять, что заставляет его поступать так раз за разом, отправляясь на ежегодную встречу одноклассников. Они ведь давно выросли и их детские игры остались в прошлом. Может быть, это его тайная месть за нынешнее одиночество? Ишиде не хотелось об этом думать. Все равно, он был не в силах забыть школьные годы, тогда у него еще были те, кто бескорыстно называл его другом.

5. Выбор

Ишида рано понял, что его жизнь зависит от его собственного выбора. Промолчать на уроке, даже если знаешь ответ лучше всех или все таки поднять руку. Приготовить обед самому или купить готовый. Выбрать для плюшевого медведя белый мех или коричневый. Согласиться или отказать провожатому. Какой дорогой пойти домой, ближней или дальней. Позволить взять себя за руку или возмутиться столь наглой бесцеремонностью. Пригласить гостя на чай или выставить за дверь без объяснений. Позволить заболтать себя или безжалостно задавить собеседника интеллектом. Разрешить себя целовать или немедлено перехватить инициативу. Какую пену выбрать для ванны: тонизирующую или расслабляющую. Быть сверху или снизу. Так хочется попробовать все. Но…
Выбор есть выбор, только жалко, что иногда приходится выбирать между чем-то хорошим и очень хорошим. Но Ишида не жадничает, он знает, что терпеливый получает все.

@темы: Исида/Ичиго, фанфики

---

Арт

[Лютый зверь]

@темы: Исида, арт, PG-13

---

Память

[Лютый зверь]

Размещение: - только с моего согласия

Первая глава www.diary.ru/~ishida-uryuu-fan/
Вторая глава www.diary.ru/~ishida-uryuu-fan/p104481302.htm#m...
Третья глава www.diary.ru/~ishida-uryuu-fan/p104581166.htm?f...
Четвертая глава www.diary.ru/~ishida-uryuu-fan/p104765699.htm#m...
Пятая глава www.diary.ru/~ishida-uryuu-fan/p104980568.htm#m...
Финишная прямая

последние 2 дня

Я ненавижу будильник! Это первое, что я понял, едва открыл глаза. Ичиго завозился рядом, открыл глаза и уставился на меня.
- А-а-а! – заорал он подскакивая.
Я и сам подскочил от этого вопля и зачем-то прикрылся одеялом. Дурацкая реакция на дурацкую выходку. Это притом, что я в пижаме, а Ичиго просто в трусах. Ну, нет у меня запасной пижамы.
- Что ты тут делаешь? – рявкнул он и пнул меня ногой, сталкивая с моей же собственной кровати.
Отлетел я довольно далеко, врезавшись спиной в книжный шкаф. Хорошо еще, что я так и не выпустил одеяло, и оно сыграло роль парашюта. На голову мне свалилась книга, видимо от толчка. Ну, все!
- Я тут живу! И ты только что столкнул меня с моей кровати! Ты всегда так ведешь себя в гостях?
- Э-э? Извини. – Ичиго виновато чесал рыжий затылок.
- Это все что ты можешь мне сказать?! – меня понесло, но будь вы на моем месте, как бы поступили. – Пф-ф… Это мое самое ужасное утро.
Я вздохнул, потер ушибленную голову и поднялся.
- Эй! Я же извинился! – недосинигами воинственно восседал на развороченной постели.
- Замолчи. – я швырнул ему одеяло и направился в душ. – Заправь.
- Чего-о?!
Но я уже закрыл за собой дверь душевой. Душ мгновенно поднял мне настроение. Все же какой это кайф! Может и есть что-то приятнее душа, но я этого еще не встречал. Жаль скоро выходить – мне же еще в школу, да и Ичиго тоже надо в душ. Интересно, мне хоть раз удастся провести в душе столько времени, сколько хочется? Я закрыл воду.
Сумасшедшее утро! Почему, когда рядом Ичиго всегда что-то происходит? Неужели я с утра так жутко выгляжу? Сколько времени он провел у моей постели, когда я был без сознания? Мог бы и привыкнуть. Но стоило самому проснуться рядом со мной в моей кровати – получите неприятность, распишитесь в уголке. Я не понимаю его. Иногда.
- Ичиго, иди. – я вышел из душа. – Я пока завтрак сделаю.
- Угу. – он уже заправил постель. Надо заметить, довольно аккуратно.
После вчерашнего пира осталось достаточно продуктов, чтобы приготовить условный завтрак. К тому времени как Ичиго вышел из душа, я почти закончил. Он уселся на стул и подозрительно уставился на тарелку. Ну а что ты хотел? Из имеющегося на скорую руку лучше не сделаешь.
- Сразу видно – готовил мужчина.
- Сделай лучше!
- Не смогу. – он широко и задорно улыбается. Вот зараза!
Я хмыкаю и сажусь за стол рядом с ним. Завтракаем быстро в уютном молчании.
Странно, но этим утром я не испытываю эйфории от того, что любимый человек провел всю ночь в моей постели. Странно, да? Может это все же родство душ, а не любовь? А может, я просто волнуюсь из-за школы. Как-никак, а это мой первый день в школе. Впрочем, не стоит забывать о прекрасном пробуждении с легкой ноги Ичиго.
Посуду мы не мыли, просто залили водой, чтоб отмокала. Подхватили сумки, и пошли в школу.

Утренняя прогулка по дороге в школу мне понравилась. Воздух еще чист и прозрачен. Машин почти нет, а люди снуют бодро и расторопно, словно муравьи. А самый громкий звук – птичий щебет. Оказывается в городе на так уж и мало птиц.
По каменной лестнице возле реки мы сбежали, перескакивая через ступеньку и смеясь. А потом Ичиго сказал, что на этой самой лестнице я вызвал его на поединок по уничтожению пустых. Закончил он свой рассказ сакраментальным: «Ты был таким придурком!» Самое смешное что, судя по тону, мне сделали комплимент. Я усмехнулся и привычно поправил очки сбоку.
- Знаешь, раньше ты бы завозмущался и потребовал не обзываться.
- Мы не очень хорошо ладили?
- Скорей, мы хуже друг друга знали. Сейчас ты открытый, и с тобой легко. – он ухмыльнулся, мне нравится его улыбка, она одновременно дерзкая и добрая. – Как-то Иное сказала что то, что с тобой сложно – это одно из лучших твоих качеств.
- Надо же. А я лишился его. И тебе стало сложнее?
- Бака. Конечно, нет!
- Не называй меня бакой! – немного подумав, тихо спросил. – Ты скучаешь за тем Исидой?
- Я не вижу особой разницы. Ну, то есть, ты – это вроде как ты, но немного другой. А так – тот же самый.
- Сам понял что сказал?
За такими разговорами незаметно дошли до школы. Это большое, современное здание в три этажа с большими окнами. Мне она понравилась. Наш класс оказался на третьем этаже. Пред самой дверью меня тряхнуло. Даже не знаю, чего это я так разволновался. Но, чтобы не показывать Ичиго своих колебаний, я решительно вошел в класс. Кое-кто из ребят уже были там. Кейго бросился с места в карьер здороваться с Ичиго. Тот привычно увернулся, но я не ожидал такой прыти, и Кейго повис на моей руке.
- Привет, Урью. Приятно, что ты не игнорируешь меня, как Ичиго.
- П-привет, Кейго. – я поправил очки. – Руку-то отпусти.
Мидзуиро помахал рукой, здороваясь с нами, Чад просто стоял рядом, но каким-то образом я почувствовал его приветствие. Арисава-сан приветливо кивнула нам, а Иное-сан заулыбалась и замахала рукой Ичиго. Она в него безоглядно влюблена и даже не пытается этого скрыть. Вот только Ичиго не видит этого в упор. Мне стало жалко эту замечательную девушку.
Ичиго показал мне мою парту. Я, молча, прошел к ней и сел, привыкая к новому для меня ощущению. Не могу сказать, что я так уж жаждал учиться. Правда, я не знаю, каково это.
Резко прозвенел звонок, и в класс вошла учительница, бодро здороваясь на ходу. Эта молодая, бойкая женщина не была похожа на учителя в моем понимании. Объявляя урок, она посмотрела на меня.
- О, Исида снова с нами. – преувеличенно-радостно воскликнула она, и я понял, что она знает про меня. Может, звонил отец. Впрочем, меня навещало достаточно одноклассников (один Кейго чего стоит), чтобы в школе стало известно о моем состоянии.
Урок оказался неожиданно интересным. Я понял, что мне понравится учиться.
А на большой перемене, мы все собрались на крыше. Кейго активно размахивая руками, рассказывал что-то смешное. Внезапно меня пронзило странное чувство: неприятное и смутно знакомое, оно оставило ощущение чего-то грязного. Глаза змеи на удостоверении временного синигами зажглись зеленым. Чад, Иное-сан, Ичиго и Кучики-сан заметно напряглись и переглянулись. Кучики-сан достала из кармана упаковку леденцов с заячьей головой и проглотила зеленую пилюлю гиконгана. Одновременно с ней Ичиго приложил у груди удостоверение. Их обоих выбросило из тела в тот же миг. Я увидел мечи и черную форму синигами. Тело Ичиго стало заваливаться, но временная душа в теле Кучики-сан незаметно прижала его плечом. Со стороны казалось, что он задумался или уснул. Чад и Иное-сан слегка изменили положение, прикрывая Ичиго от взглядов непосвященных. Я тоже слегка изменил положение вслед за ними, закрывая тело Ичиго от Мидзуиро.
Не надо быть гением, чтобы понять – то, что я почувствовал, было пустым. Мое тело прекрасно помнило все. Я деланно заинтересованно слушал Кейго. Сейчас я не могу вспомнить ни слова из того, что он тогда говорил.
А тогда я чувствовал рейацу Ичиго и Кучики-сан и точно знал, словно видел в общих чертах, происходящее в двух кварталах от школы. Оба синигами сражались с одним не особо сильным пустым. Рукия потом сказала, что премиальные за него чисто символические.
Бой не занял много времени, и вскоре они вернулись в свои тела. Кейго и Мидзуиро ничего не заметили. Впрочем, Кейго напоминал глухаря на токовище, а Мидзуиро очень вовремя получил СМС и все еще отвечал. Чудовищное напряжение, наконец, отпустило меня, и я смог проглотить кусок, который жевал вот уже пять минут абсолютно сухим ртом. Комок пищи царапнул горло и тяжело плюхнулся в желудок.
Остаток школьного дня прошел мимо меня. Я был занят мыслями о том, что произошло на большой перемене. Я никак не мог забыть слаженную, командную работу ребят и собственную беспомощность. Мне было стыдно и горько.
Сегодня у меня нет факультативов, поэтому из школы мы шли вместе. Кучики-сан связалась с Soul Society и сообщила, что казнь Айзена перенесли на десять дней вперед, назначив ее на следующий вторник.

У поворота домой я распрощался с ребятами, но сам пошел к водопаду. Днем все выглядит по-другому, но я без труда нашел дорогу. Оставив сумку и ботинки на берегу, я босиком вошел в ледяную воду, повернулся к водопаду спиной и вытянул руку с крестиком вперед.
- Гинрейкудзаку!
Ничего не произошло. Я попытался мысленно вызвать образ лука в руке. В голове возникла тугая, голубая дуга, но только там она и осталась. У меня ничего не вышло.
Новая попытка. Я расслабился. Выровнять дыхание и почувствовать силу в правой руке…
Минута – дыхание замедлилось и стало ритмичным…
Вторая минута – пульс ровный…
Третья минута – рука налилась жаром, а крест стал тяжелым…
Четвертая минута – мне легко и свободно…
Пятая…
Шестая…
Седьмая…
Ничего.
Я так ничего и не добился.
Я не знаю, что мне еще сделать. Я пытался снова и снова.
Ноги я перестал чувствовать примерно через час, меня больше не беспокоила ледяная вода. Солнце стало красным, а я все еще звал Гинрейкудзаку. Пот катил градом, дыхание безнадежно сбилось. Онемевшие ноги больше не держали, и я тяжело плюхнулся в воду, больно ударившись коленями и ладонями. Почему, почему у меня ничего не выходит?!!!
Шаги… Кто-то идет сюда. Я метнулся к берегу, одновременно ощупывая приближающуюся рейацу. Что за… Ичиго?
- Ичиго. – позвал я.
- Я так и думал, что ты тут. – он вышел из-за зелени, посмотрел на меня долгим взглядом, потом глянул на сумку. – Ты дома-то был? Завтра надо домашку сдавать.
- Я успею. Уроки – это не сложно.
- Ты ел?
- Нет. Я не хочу.
- Боже! – Ичиго закинул руку за голову и закатил глаза. – Ты такой упрямый. На, возьми.
Он протянул мне хот-дог. В животе предательски заурчало, и отказываться стало глупо. Краска бросилась мне в лицо, а Ичиго усмехнулся и сунул мне в руку чертову булку. Я думал она мне поперек горла встанет. Но к собственному удивлению, проглотил, почти не жуя. Сразу захотелось пить. Я вернулся к речушке и зачерпнул воды. Все же она тут необыкновенно вкусная, хоть и зубы ломит от холода.
Ичиго молча, стоял на прежнем месте. Но хоть в душу не лезет и не успокаивает.
- Ты боишься, что Айзен навредит нам? – спросил он. Я не ждал вопроса, хоть это и глупо с моей стороны. Не кормить же меня он пришел сюда.
- Я не хочу быть просто зрителем.
- Рукия говорит, что в случае чего сюда прибудут Бьякуя, Тоширо и Кенпачи, как минимум. Да и Урохара с Йоруичи, хоть и бывшие, но капитаны и по-прежнему сильны. Кроме того, у этого торгаша наверняка в запасе пара другая хитрых штук в рукаве. Причем на любой случай.
- Я один из вас? – спросил я его в лоб. Меня утомили его уговоры.
- Э-э… ну… - Ичиго замялся, чувствуя подвох. – Ну да.
- Тогда я должен быть рядом, я должен быть равным.
- Снова… - Ичиго вздохнул. – Что мне сказать, что бы ты понял?
- Поставь себя на мое место. Или ты собираешься все предоставить капитанам и стоять в сторонке, наблюдая, как они сражаются за нас?
- Ты хорош и без лука.
- Это чем же?
- Мозгами! – крикнул он, выходя из себя. – Включи их, наконец! Никто, ты слышишь? Никто не считает тебя бесполезным или обузой! – он схватил меня за плечи и тряхнул. – Никто!.. Кроме тебя.
Я упрямо смотрел на него. На его месте я бы говорил то же самое. И он на моем месте тоже не согласился б. Я устал после бесплодных попыток вызвать Гинрейкудзаку, и спорить не хотелось. Но я упрямо предпринял еще одну попытку.
- Ичиго, я не терял силы Квинси. Я потерял память и не знаю, как пользоваться своей силой. Это как… Представь, что твои друзья в опасности, а у тебя под рукой ни Кона, ни удостоверения, ни синигами с перчаткой. И ты не можешь превратиться в синигами и достать Зангетцу. Вот что я чувствую сейчас.
Ичиго медленно отпустил мои плечи.
- Прости. – тихо прошептал он. – Прости, я все понимаю. Но я не могу смотреть, как ты мучаешься. Если бы я мог, я бы…
- Ичиго, это то, что я должен сделать сам. Просто потерпи и дай мне самому в этом разобраться. – я приобнял его плечи и посмотрел в глаза. Прошу, пойми меня.
- Хорошо. – он выдохнул мне в шею. – Но на сегодня заканчивай с тренировками. Если ты тут загнешься, нам легче не станет. Тебе тоже.
Я хмыкнул и согласно ткнулся лбом в его лоб. Знакомое чувство родства и тепло окутали меня. Я ни на что не поменяю эти минуты. Даже на душ.
- Это место и впрямь особое. – прошептал я вдыхая карамельный запах его волос.
- Придурок. – буркнул он в ответ. Но я не возмутился. Мне стало тепло, и я улыбнулся. Ичиго так неловок с людьми, к которым испытывает симпатию. Это мило.
- Как скажешь. – он удивленно замер, и я улыбнулся еще шире. Пора с этим заканчивать, а то я сделаю что-то странное. – Идем домой, Ичиго.
- Да, уже пора. Батя орать начнет.
Я вспомнил, как они мутузили друг друга в моей палате. Похоже, у Ичиго сегодня будет веселый вечер. Что ж не буду добавлять ему хлопот, заставляя волноваться еще и за меня.
Я отпустил рыжика и вернулся к водопаду, чтобы забрать свою сумку, да и обуться, наконец, не мешало б.
Ичиго терпеливо ждал, пока я закончу. А потом проводил меня до той самой лестницы.

Домой я дополз. Хорошо, что Ичиго не стал провожать меня дальше. Не стоит ему видеть, до чего я довел себя. Есть все еще хотелось. Я соорудил себе бутерброд из всего, что было под рукой, и с удовольствием слопал. Завтра надо будет пройтись по магазинам.
Горячий душ меня взбодрил. Из него я вышел другим человеком, примерно через час. Может столько времени проводить в душевой и вредно (особенно для кошелька), но мне было на редкость хорошо.
Уроки я сделал быстро и завалился спать. Ками-сама, прошу тебя, пожалуйста, никаких снов сегодня. Онегай.

***

Кабинет отца. Большой, роскошный, удобный, но холодный. Отец сидит за столом, а я топчусь на пороге. Скрывая смущение, растерянность и злость, я прижимаюсь спиной к дверям. Отец не смотрит на меня, он разглядывает фотографию в рамке, осторожно держа ее в левой руке. Я знаю, что это фотография женщины. Молчание долгое и тяжелое повисло в комнате почти осязаемой завесой. Я подпираю двери и жду. Просто жду. Он смотрит на фото и молчит. В его глазах горечь, боль и упрямство. Наконец, он ставит фотографию на стол, лицом к себе.
Отец поднимается из-за стола и идет через весь кабинет ко мне. Его легкие, четкие шаги звучат в моей голове набатом. Он закуривает на ходу.
В моей голове бесхвостой кометой проносится мысль о том, что Юзу-тян была права. Мой отец до жути похож на Мураки. И если честно, то иногда я предпочел бы встретить Мураки Кадзутаку сенсэя, чем Исиду Рюгена сенсэя.
А отец пересек кабинет и остановился передо мной. Несколько томительных минут он разглядывал меня яркими, синими глазами. Пренебрежение. Разочарование. Отчуждение. Эти чувства читались в его холодных глазах как приговор.
Наконец, он протянул руку и взял меня за подбородок двумя пальцами, медленно приподнял мое лицо. Без тени интереса стал рассматривать меня сквозь очки. Я загнал чувства так далеко, что и сам на время забыл, что они у меня есть, и упрямо, даже с вызовом терпел его взгляд.
- Ты совсем не похож на нее.
Горькие слова, горький тон, и его лицо медленно приближается к моему.

Я открыл глаза. Ками-сама, за что? Эти сны разбивают меня больше, чем вчерашняя бесплодная тренировка.
Я сел на постели. Тело ныло так, словно я неделю к ряду играл в регби с гориллами. Я посмотрел на будильник. Пять утра. Дурдом.
Но мне уже не уснуть. Я встал и пошел в душ. В этот раз я не получил от него никакого удовольствия. Видимо, сон был еще свеж в моей памяти. Да кто же она такая? И чем я не похож на нее.
Я вышел из душа в одном полотенце, мне не хотелось одевать халат. Интересно, почему я одеваюсь в строгие, закрытые вещи. Я открыл шкаф: ни футболок и джинсов. Скукота. Немного подумав, решил сразу одеть форму. Галстук. Я некоторое время вертел его в руках, а потом повесил назад. Зачем мне эта удавка? Вчера здесь был Ичиго, и я надел форму машинально, вместе с галстуком. Но в школе галстук был только у Мидзуиро, да еще у пары человек. Значит, Исида постоянно носил его. Ну, он вообще был педантом, судя по комнате. Мне захотелось внести немного жизни в эту комнату. Например, бросить пару рубашек на кровать. Конечно, я не стал делать этого. Достаточно того, что я так и не пропылесосил комнату и не помыл посуду. Ну, в пять утра это и не стоит делать, есть шанс разбудить соседей.
Меня угнетала обстановка этой опрятной комнаты. Сил оставаться в доме не было никаких. Захватив на всякий случай сумку с учебниками, я вышел на улицу.
Идти было особо некуда. Я вспомнил, что дома напряг с продуктами и пошел в круглосуточный магазин. Благо он был недалеко.
Я ходил между полками и смотрел на банки, коробки, пакеты. Я уже знаю, что люблю рис, хлеб, помидоры и салат. А что еще я люблю? Какое блюдо у меня самое любимое? Сладкое я точно не люблю. Это я помню еще с того кафе, в котором Урохара-сан угощал меня раменом. Я тогда был голоден, и не понял, люблю ли я рамен или просто могу его есть. Хм-м… А я ведь так и не отплатил бывшему капитану двенадцатого отряда за угощение. Кажется, я знаю, чем мне заняться до школы!
Я пошел в хлебный отдел и взял пирог с корицей. Пойду в магазин Урохары и отдам пирог. Пока я туда дойду, уже будет пора открывать магазин, и я не особо помешаю. И в школу успею. И долг верну, и время с пользой потрачу. Все просто отлично складывается!
Я расплатился у кассы и направился к магазину. И тут обнаружил, что не знаю, где он находится. Немного подумав, я решил найти его по рейацу владельца. Я ведь обнаружил ее однажды. Значит, смогу найти снова. И я пошел по следу рейацу. Это оказалось не так уж и сложно.

К этому зрелищу я оказался не готов. Я чуть не выронил пирог, когда увидел, на чем висела вывеска магазина. Если больница и дом удивили меня достатком, и даже роскошью, то это… Я выпал в осадок от вида маленькой, по минимуму осовремененной лачужки. Нда. По сравнению с окружающими зданиями, контраст как между Кучики-тайчо и Ичимару Гином из моего вчерашнего сна.
Я заходил в ворота с неясным чувством, словно раздаю долги в преддверии долгой разлуки. Словно у меня осталось мало времени. Не хочу об этом думать!
Во дворе красноголовый мальчик и полусонная девочка подметали перед еще закрытым магазином. Вернее, девочка подметала, а парень размахивал метлой как битой и громко комментировал. Девочка сразу почувствовала меня и обернулась. Она была какой-то странной, но я даже не пытался разобраться в том, что водится на территории Урохары-сана.
- Доброе утро. Урохара-сан еще спит?
- Доброе утро, Исида-сан. Хозяин спит.
- Уже, к сожалению, нет. – блондин, зевая, вышел на порог, держа в руке трость. Очень странную трость. – Я почувствовал, как целенаправленно вы шли сюда, Исида-сан. Что же вас привело в мой скромный магазин?
- Мне показалось, что вы любите сладкое. Вот. – я протянул коробку с пирогом.
- Кья-я! – Урохара-сан резво замахал веером. Похоже, я угадал. – Как приятно, Исида-сан! Заходите-заходите.
- Извините, нет. Мне пора в школу. Спасибо за приглашение. До встречи.
Мне почему-то стало неловко, и я постарался уйти побыстрее. Наверное, со стороны мой уход больше походил на бегство, но мне уже было все равно. Все же это слишком смущало. Я стал слишком импульсивен, совсем как Ичиго. Подумать только, я принес Урохара-сану пирог с утра пораньше. Да он меня теперь задразнит! Но… у меня появилось нехорошее предчувствие.

Я шел в школу быстрым, даже торопливым шагом. На улицах стали появляться прохожие. Когда я заметил, что обогнал троих человек на одной короткой улочке, до меня запоздало дошло, что я почти бежал по улице. Но я не замедлил шаг, меня гнало странное предчувствие. Сердце сжималось и колотилось, но не от быстрой ходьбы. Моя глупая выходка с пирогом уже не беспокоила меня. Это, по сути, мелочь, Урохара-сан умный человек и поймет меня правильно. К черту Урохару! Сердце ноет.
Незаметно я перешел на легкий бег. Сумка била меня по бедру, но мне было плевать. Меня беспокоило это странное чувство. Думаю, его можно назвать приближением беды. Я стал задыхаться, но не от бега. Тяжесть на сердце росла. Да что же это? Нет времени разбираться. Гнетущее предчувствие гнало меня вперед.
Небо! Небо прорезала трещина! Ксо! Я знаю, что это значит! Шиматта! Это же прямо над школой! Ичиго! Ичиго, я иду!
Ветер хлестал в лицо и выдирал волосы. Прохожие шарахались, освобождая мне дорогу. Я не мог оторвать взгляд от черной трещины. Мне казалось, что асфальт проминается под моими ногами, а сумка вот-вот сломает мне бедро. Легкие горели огнем и пытались взорваться. Пульс бил в виски кузнечным молотом. Рубашка прилипла к спине, а я все бежал и бежал. Мне казалось, что не успею, что Ичиго…
Из трещины выбралась белая человекообразная тварь, с длинными светло-голубыми волосами. Аранкар! Шиматта! Эта тварь в состоянии сровнять всю школу с землей, прежде чем синигами успеют собрать капитанов и открыть врата. Я должен успеть. Ксо! Как же жжет в горле.
Черная фигурка с огромным мечом появилась в небе рядом с тварью. Тецуга Теншоу! Я знал название этой атаки. Не знаю, откуда, но я знал. Тварь увернулась. В воздухе появился ощутимый след рейацу Урохара-сана, Чада, Кучики-сан, Иное-сан и еще чья-то, наверное, Йоруичи. Но все еще далеко. Впрочем, не для Йоруичи.
Тварь заторопилась, похоже, она тоже почувствовала рейацу и внезапно видоизменилась. Я был уже близко и хорошо разглядел шикарный женский стан, растущий из спины паукообразного монстра. Эта аранкар не была похожа ни на кого из тех, про кого рассказывал Ичиго. Она и есть запасной вариант Айзена на случай провала!
Я влетел во двор школы. Ичиго и аранкар висели в небе над моей головой. Я смотрел на тонкую талию, пышную грудь и прелестную головку с копной роскошных, бледно-голубых волос. Лицо ее было бесстрастным, а руки заканчивались длинными, уродливыми когтями. Аранкар поднялась на задние четыре ноги – атакующая поза тарантула. Четыре передние ноги и два уродливых когтя обрушились на Ичиго. Он успел подставить Зангетцу, но сила удара швырнула его на землю. Ичиго рухнул где-то в районе школьного стадиона, а тварь уже стремительно неслась на него.
Где же Иное-сан со своим тройным щитом? Он же не успеет. Я рванул туда. Мне казалось, что рвутся мышцы и связки, но я должен!
Я увидел Ичиго, лежащего на спине в воронке вывороченной земли, и поднажал. Став перед Ичиго, я оказался лицом перед несущейся прямо на меня жуткой тварью. Страха не было. Поздно бояться.
Я выбросил правую руку вперед, и перед глазами засверкали голубые лучи, складываясь в подобие паутины…


Ичиго шел в школу, когда увидел в небе трещину. Как назло Рукия ушла к Урохаре, сказав, что чувствует там рейацу потерявшего память Урью. Ичиго и сам был не прочь пойти, но чертова малявка только зыркнула глазами и послала в школу. Теперь ясно почему. Она почувствовала приближение аранкара, но не знала точно, где он появится. Ичиго прижал к груди бляху со змеей.
Схватив Зангетцу, временный синигами взмыл вверх, одновременно высвобождая разрушительную мощь Тецуга Теншоу.
Прекрасная и бесстрастная женщина в белой одежде и дырой в районе пупка легко увернулась и высвободила дзампакто. Огромная паукообразная тварь оказалась чудовищно сильной и проворной – после первой же атаки Ичиго спиной пропахал дерн стадиона. Сила удара вышибла весь воздух из легких, пальцы бессильно сжимали рукоять меча. А враг стремительно приближался…
Внезапно приближающийся кошмар заслонила знакомая спина в белой, узкой одежде с пелериной на острых, мальчишеских плечах. Вспыхнула голубая паутина лука Квинси.
- Урью? – первая стрела летела в аранкара.
- Куросаки, что ты делаешь?! – вторая стела вылетела вслед за первой.
Аранкар смогла отбить уродливым и крепким когтем первую стрелу, но была вынуждена затормозить, а уворачиваясь от второй, и вовсе отступить. Третий выстрел. Тварь уходит все дальше, Квинси кричит.
- Куросаки, хватит валять дурака! Дерись уже!
- Урью, – это ты?
- Что значит я? Нашел время для глупых шуток! Вставай! Я не обязан сражаться в одиночку!
Ичиго молча поднимается, и выставляет меч перед собой. Урью прав, сейчас надо драться. Надо сосредоточиться, все остальное потом. Давай! Ради Урью!
Быстрая тень мелькнула в воздухе. Черно-рыжая фигурка немыслимо изогнулась перед бесстрастным лицом аранкара и буквально выстрелила ногой. Тварь отбросило далеко, но две голубоватые стрелы пронзили ее грудь задолго до того, как аранкар обрела равновесие. Прекрасное лицо исказилось, из глаз потекли слезы, а паучье тело растаяло в воздухе. Кувыркающуюся после удара Йоруичи, женскую фигурку накрыла волна Тецуга Теншоу. Все кончено.
- Какая сильная! Даже сильней эспады. Как мы могли просмотреть ее в Ласт Ночес?
- Наверное, как ты и говорил – это тот самый козырь Айзена на случай провала.
- Я говорил? Куросаки, ты слишком сильно ударился.
- Ты больше не называешь меня по имени, значит, ты все вспомнил.
- Что? Куросаки, ты…в порядке? – на лице Квинси было написано искреннее переживание, а во взгляде читался предполагаемый диагноз.
Ичиго вздохнул. Рядом приземлилась Йоруичи.
- Привет, ребятки! – умная, дерзкая и роскошная женщина, она мгновенно просекла ситуацию. – Хорошо справились! Исида, как твоя амнезия?
- Что? Йоруичи-сан, и вы туда же? – мальчик поправил очки, на миг заслонив лицо ладонью. Ичиго вздрогнул.
- Когда мы вернулись? – рыжий схватил друга за плечи.
- Ты что творишь? Отпусти.
- Урью, скажи! Когда мы вернулись?
- С каких пор ты зовешь меня по имени?! Отпусти, сказал!
- Ответь! – Ичиго почти кричал.
- А ну оба успокоились! – женщина схватила мальчишек за шкирку, как котят и развела в стороны. – Исида, ответь.
- Почему я должен отвечать на такой странный и глупый вопрос?
- Потому, что твои друзья тебя об этом спрашивают. И у нас есть на это причины.
Исида поправил очки, вздохнул и постарался принять как можно более независимый вид. Насколько это возможно, когда тебя держит за шкирку женщина.
- Сегодня, а теперь отпустите меня, пожалуйста, Йоруичи-сан.
Принцесса отпустила обоих, но прежде, чем Ичиго открыл рот, к ним подбежали Чад, Иное и Рукия.
- Все в порядке? – спросила она.
- Да, Кучики-сан. – вежливо ответил Исида, и синигами уставилась на него.
- Я видела твои стрелы, ты вспомнил?
- Да что происходит?! – взорвался ничего не понимающий мальчик.
- Исида, - очень серьезно начал Куросаки. – Сегодня девятый день, как мы вернулись.
- Что?
- Эй, ребятки! – Йоруичи выступила вперед. – Может, поторопитесь на занятия, а то скоро звонок. Исида, ты был ранен и девять дней страдал амнезией, подробности тебе расскажут ребята после уроков. Потерпи. Идите уже, осталось не больше пяти минут.
И она ушла в сюнпо.

Исида открыл дверь в свою комнату, устало добрел до кровати и рухнул на нее ничком. Девять дней жизни. Амнезия. Сокращенное до минимума расстояние между ним и другими людьми. В его комнате были гости, а Куросаки так даже и ночевал здесь.
Розыгрыш? Маловероятно. Да и если это розыгрыш, то значит, они вернулись сегодня. Соответственно, ни у кого из них не было времени все это провернуть. А, кроме того, у него были с собой учебники на сегодня, и домашка была выполнена. Вывод: все или почти все – правда.
Исида перевернулся на спину и увлеченно стал рассматривать потолок. Ну и что теперь с этим делать? Можно поступить как обычно – сделать вид, что это не имеет значения и все вернется на круги своя. А можно… Надо все хорошенько обдумать. Исида сел на кровати и огляделся. Надо навести порядок. Пол настоятельно требует внимания пылесоса. Просто невозможно оставаться в такой грязи.
Исида хлопотал, наводя идеальный порядок. Пара тарелок в мойке заставили его поморщиться. Несколько книг были переставлены, а галстук в шкафу висел не отутюженный. Исида с одержимой решимостью приводил все в изначальный вид. Все эти мелочи помогали отвлечься.
Закончив с уборкой, последний Квинси сел за уроки. Учебники и тетради тоже были переставлены, но главное – в ящике стола, прямо на тетрадях лежал незапечатанный конверт с интригующей надписью.
Исида некоторое время разглядывал конверт, держа его в руках. Затем положил на стол, откинулся на спинку стула и снова посмотрел. Белый прямоугольник безобидно лежал на столе, но взять его в руки оказалось непросто. Что ж это всего лишь еще одно доказательство, что его не разыгрывают. Исида решительно взял конверт и открыл.

«Привет настоящий я. Наверное, странно это читать? Но я никак не мог придумать, как мне к тебе обратиться. Для себя я условно разделил нас на Исиду и Урью: надо же и себя было как-то обозначить.
Исида, это не розыгрыш и не глупая шутка. Прошу тебя, отнесись к этому письму со всей серьезностью.
Несколько дней назад я очнулся в клинике Куросаки. Подробности тебе расскажет Ичиго и другие ребята. Мне рассказали обо всем и еще – о тебе. Должен сказать, что сначала ты мне не очень нравился. Я даже ревновал, так как все старались найти во мне тебя. Но Ичиго заставил меня пересмотреть свое мнение. Да, я зову его «Ичиго», а он меня «Урью». Впрочем, Чад, Мидзуиро и Кейго тоже. Я не хотел забирать твою жизнь или навязывать тебе отношения, которые я построил с ними, а еще я хотел оставить след, ведь если ты читаешь это, значит, меня больше нет. Именно поэтому я настоял на таком обращении. Но причина, по которой я тебе пишу, немного другая.
Даже не знаю, как начать. Исида, я полюбил этих людей, но больше всех я полюбил того, кого увидел первым – Ичиго. Это очень светлое чувство, я бы очень хотел его сохранить. Исида, если тебе, как и мне было тепло рядом с этим шумным, ярким парнем, то прошу: не отталкивай его.
Я ничего не знаю о ваших отношениях, я не вправе указывать тебе, но мне было так тепло. Очень тепло.
Может, я пришел в этот мир, что бы помочь тебе разобраться с твоими чувствами? Я не знаю. Я и сам не до конца разобрался.
Он отвел меня к тому водопаду. Это красивое место, Исида. Наверное, оно очень подходит тебе. Для меня этот водопад тоже стал особым местом. Я не могу, не имею права тебя о чем бы то ни было просить, но у меня есть последнее желание: я хочу, чтобы моя любовь к Ичиго пережила меня. Если сможешь, открой свое сердце ему. Я не смог. Точнее, я не имею на это права. Но это твоя жизнь, и ты можешь делать все, что посчитаешь нужным. Надеюсь, ты сможешь принять правильное решение. От всей души желаю тебе счастья.

Прощай,
с искренним уважением, Урью.

Передавай привет Ичиго и Юзу-тян.
Еще одно. Мне очень понравился твой отец, он любит тебя».

Исида отложил письмо. Подчерк, без сомнения, его собственный. Юзу… кажется, так зовут сестру Куросаки. Это письмо только усложнило все. Но кое в чем его автор прав. Это его, Исиды, жизнь, а значит, ему самому и принимать решения. Надо все хорошо обдумать. Этот случай может изменить все.
Исида подпер руками подбородок и свел брови. Он думал.

@темы: Исида, фанфики, G

---

Все еще Память

[Лютый зверь]

Размещение: - только с моего согласия

Первая глава www.diary.ru/~ishida-uryuu-fan/
Вторая глава www.diary.ru/~ishida-uryuu-fan/p104481302.htm#m...
Третья глава www.diary.ru/~ishida-uryuu-fan/p104581166.htm?f...
Четвертая глава www.diary.ru/~ishida-uryuu-fan/p104765699.htm#m...

7-ой день

Следующий день
Утром меня разбудил голос Кучики-сан.
- Где Ичиго?
- Доброе утро, Кучики-сан, Иное-сан. Ичиго спит в холле. Я упросил его не будить вас, вы так сладко и мирно спали.
- Доброе утро, Исида-кун. – Иное-сан улыбалась привычной, доброй улыбкой и была невероятно свежей и бодрой для такого раннего часа.
Кучики-сан поздоровалась и вышла. Ох щас Ичиго и влетит за то что не разбудил.
- Исида-кун, можно мы подождем тебя с обследования?
- Не то чтобы я был против, но это скучно. К тому же у вас сегодня занятия.
- Пожалуйста, Исида-кун, мы так волновались о тебе.
- Иное-сан,… простите, что доставил столько неудобств.
Ее испуганный взгляд удивил меня. Она волнуется из-за меня? А мне казалось, что кроме Ичиго она никого не видит. Ну, разве что еще Арисаву-сан.
Из коридора донесся характерный шум. Похоже, Ичиго и Кучики-сан выясняют отношения. На миг мне стало его жалко.
- Там где Ичиго всегда шумно, - я ободряюще улыбнулся Иное-сан.
- Да. – голос девушки был грустным, а взгляд обращен вниз.
Похоже, она ревнует. У меня самого появилась странная горечь во рту. Хотелось пить.
- Иное-сан, мне надо принять душ перед обследованием, а вам всем позавтракать. Если, конечно, Кучики-сан не убьет Ичиго. Я буду рад увидеть вас всех после обследования.
- Хорошо, Исида-кун. – она смогла улыбнуться, милая, славная и храбрая девушка.

Я дождался ее ухода и пошел в душ. Сегодня душ не доставил мне обычного удовольствия. Я осознал, что Ичиго популярен у девушек. Это не странно – он такой классный. Не то, что я. Он яркий, горячий и добрый. Я осознал, что мне придется смотреть на это. Смотреть и оставаться другом. Будет нелегко – я не могу монополизировать его. Но я останусь для него другом. Я так решил.
В душе можно до конца расслабиться – никто же не видит и не слышит. Нужно быть честным с собой. Мое чувство к Куросаки сильно. Я хочу обладать его разумом, мыслями и душой. Хочу, что бы он тоже думал обо мне. Это эгоистично и недостойно (скажем прямо – это жадность), но я готов ради него на все. Может это хоть немного облагородит мои эгоистичные чувства. С этими мыслями я выключил воду и взял полотенце. Вытираясь, я размышлял о природе своего чувства: влюблен я или люблю? А может и вообще третий вариант – я привязался к тому, кого увидел первым, кто позаботился обо мне. Откровенно говоря, я был чистым листом бумаги и Ичиго первый, кто нанес первые слоги моей новой личности. Вот я и понапридумал себе невесть что. Добавьте к этому чамплу романтику ночного водопада. Нет, я определенно люблю Ичиго, но вот каков характер этой любви? Может это всего лишь страх бесследно исчезнуть? Но если это все же любовь, то ее необходимо сохранить даже сильнее, чем меня самого. Нужно написать письмо Исиде! Отличная идея! При первом же удобном случае так и сделаю.
На ходу застегивая верхнюю пуговицу пижамы, я вышел из душа. И зачем я каждый раз застегиваюсь на все пуговицы? Додумать эту мысль я не успел, пришел отец. Он снова напомнил, что сам проведет обследование, и повел меня к лифту.

Мы поехали вниз. До этого я лишь однажды спускался в лифте – вчера, и тоже на обследование. Странное, ухающее ощущение взлета при спуске скрутило внутренности, а затем толчок при остановке. Мне понравилось это чувство, словно на карусели. Я еще ни разу не был на карусели.
Отец повел меня запутанными коридорами. Персонал и пациенты здоровались с нами. Точнее с отцом. К моему удивлению этого сурового и неприветливого мужчину обожали и те и другие. Похоже, он, что называется, крепкий профессионал. Расположение всех этих людей добавило мне уверенности. Странно только, что с собственным сыном у Исиды Рюгена не очень-то ладилось. Но не мне судить.
Внезапно отец остановился и открыл очередную дверь. Я замер на пороге. За дверью был огромный, роскошный кабинет, поделенный на зоны. Он явно не был предназначен для осмотров. Это несколько пафосное помещение замечательно подходит для работы и приема деловых гостей.
- Раздевайся, - бросил он через плечо и открыл сейф, - Совсем.
- Что!!
- Я сказал, раздевайся – одежда будет мешать, только дверь закрой на ключ.
Я, конечно, понимаю, что он врач и вообще мой отец, но… я же еще не перед кем не раздевался (вчера на мне оставались пижамные штаны). Стремно и неловко, но я послушно вылез из пижамы и тапочек. Пока отец раскладывал на столе какие-то странные штуки, некоторые выглядели совсем уж жутко. Я снял белье и обхватил себя за плечи, пытаясь согреться и унять смущение.
- Я сказал «совсем», - твердо сказал отец.
- И что еще я должен снять?! – я не знал какое чувство испытываю сильнее: раздражение или смущение.
- Крест и очки. – от его синего взгляда через плечо я почувствовал себя идиотом.
Ева я снял с руки крест с руки, как сразу почувствовал себя голым. Это странно. Ну, то есть для меня раньше это было не более, чем безделушка, но стоило снять – как осиротел, словно руки лишился. Холод затопил желудок. Я тяжело сглотнул и крепче обхватил себя руками. К этому чувству необходимо привыкнуть, если не хочешь удариться в панику. Отец внимательно смотрел, но мне было плевать. Я пытался овладеть своими чувствами.
Вскоре мне это удалось, я тяжело дышал, но, по крайней мере, был вменяем. Отдышавшись, нервно улыбнулся отцу и снял очки. Ксо! Я-то думал, что хуже уже не будет. Но все так расплылось перед глазами. Крайне неприятное чувство. Кроме беспомощности, я чувствовал раздражение, граничащее с головокружением.
Отец подошел и взял меня за плечи. Это немного успокоило.
- Ты чувствуешь мою рейацу? – спросил он.
- Да… - я еле выдавил из себя коротенькое слово.
- А Куросаки?
- Да,… его рейраку красная.
- Ты видел ее?
- Да, когда впервые пришел в себя, он был рядом. – разговор меня успокоил. – Я сразу понял, что он синигами. Правда, не понял, как я это понял.
- А других ты чувствуешь?
- Да.
- Хорошо, твои способности в определении рейацу остались. Но твоя собственная еще вчера была заблокирована. Насколько я могу судить, то лекарство синигами разблокировало ее. Но я должен проверить. Подними руки.
Я послушно выполнил его распоряжение. Его холодные руки пробежали по моему телу, задержавшись почему-то в районе подмышек, на сгибе локтей, солнечном сплетении и с обратной стороны коленей.
- Она есть – я чувствую ее. Раньше я чувствовал еще и чужую рейацу, как я понимаю, это и был яд пустого. Но сейчас ты чист.
Он вернулся к столу и загремел своими жуткими железками. Я вздрогнул, когда моей кожи коснулась холодная, гладкая штука.
Это было странно. То, что он делал с моим телом – это неописуемо. Он касался меня в неожиданных местах или проводил своими странными предметами в нескольких сантиметрах от моей кожи. Меня бросало то в жар, то в холод, а изредка по телу проходила крупная дрожь. Но в отличие от вчерашнего обследования, сегодня было не так уж неприятно. Если не считать того, что я абсолютно голый. Вчера-то, как я уже говорил, мне оставили штаны.
- Все. – неожиданно сказал отец. – Одевайся.
Я послушно натянул одежду, но сначала – крест Квинси. Странно, что я так привязался к этой вещице. Для меня она и правда мало значит, но видимо не для этого тела.
- Я могу только догадываться, но, похоже, ты просто не пускаешь воспоминания. Ты не хочешь вспоминать, и сам заблокировал силу и память. Хороший психиатр смог бы помочь. Но мне кажется, что ты не захочешь.
- Не захочу. Отец, я хотел бы узнать о гордости Квинси.
- Что?!! – он оглянулся, изумление на его лице смотрелось как-то чужеродно. – Ты вспомнил?
- Нет…
- Дай угадаю – Куросаки! – отец сложил руки на груди.
- Да, он. – мне было неловко. Но и как ни странно приятно. Приятно говорить об Ичиго.
- Я всегда был против того, чтобы ты становился Квинси. Для борьбы с пустыми есть синигами, а люди должны спасать живых и вести себя по-человечески. К тому же, сейчас невозможно прожить, будучи просто Квинси. А у тебя к тому же нет таланта.
- Тогда зачем было возвращать силу Квинси или говорить мне имя лука?
- Это твоя жизнь и твой выбор. Иди, сейчас принесут завтрак.
- А если вернуть силу Квинси прежним способом?
- Можно попробовать, но это наверняка вернет и память. Вопрос прежний: хочешь ли ты этого?
- Не сейчас.
- Я так и подумал. Иди.
- Это все?
- Пока да. Все зависит от твоего желания.
- Мне кажется, что я должен вернуть вам сына, даже если при этом…
- Ты и есть мой сын, Урью. Я врач, и знаю что говорю. Иди.
Я вышел. Странно, я-то ожидал каких-то странных и таинственных действий. Но с другой стороны, он же Квинси, а значит, прекрасно умеет обращаться с духовными частицами. Похоже, он оперировал именно с ними, кое-что я почувствовал, но явно не все.
Я послушно поспешил к лифту. В дверях я столкнулся со знакомой медсестрой со знакомой же тележкой. Взглянув на эту тележку, я понял, что зверски проголодался. Не припомню, чтобы хоть раз был настолько голоден.
- О, доброе утро, Исида-кун! Вы уже на ногах.
- Доброе утро. Навещал отца.
- Это очень хорошо! Сенсэй очень привязан к вам.
- Я к нему тоже. – может со стороны и видней, но мне как-то эта его привязанность в глаза не бросилась. – О, вот и девятый этаж. Я по-прежнему единственный пациент на всем этаже?
- Да. Это очень удобно, нэ!
- Да, конечно. – ну еще бы, меня же Ичиго навещает, а ему и этажа бывает мало.
Этот бессодержательный треп продолжался до моей палаты. В палате никого не было. Понятно, они ушли на занятия. Это хорошо, мне не хотелось бы осложнять им жизнь. Мне бы тоже не мешало посещать школу.
Завтрак я проглотил за один присест. Спать мне не хотелось, хотя спал в эту ночь всего ничего. Я полностью выздоровел физически. Спасибо, Кучики-сан. Надо бы поговорить с отцом по поводу школы. Я захватил посуду, чтобы отнести по пути, и отправился снова к отцу.

Он удивился, когда я вошел к нему.
- Что-то еще, Урью?
- Да. Школа. И еще: если я здоров, то нет необходимости оставаться здесь.
- Понятно. Что ж, пожалуй, ты прав. Можешь возвращаться домой когда пожелаешь. – он набросал на листочке адрес и примитивную карту и протянул мне. – Вот. Я бы на твоем месте дождался друзей. Это все?
- Да. – как же с ним трудно. Но с другой стороны, он сейчас на работе и ему необходимо уделять внимание другим пациентам. Я развернулся и ушел, сжимая в руке белый листок.

Ну а пока ребята в школе у меня есть еще одно неотложное дело. Я должен написать письмо. Письмо тому Исиде, он имеет право знать. А главное, – это послание от меня. Мне есть, что сказать тебе.
Я вернулся в палату, достал лист бумаги, ручку и простой конверт. Начать было сложно, я даже не мог придумать, как к нему обращаться. А вы поставьте себя на мое место! Но после второй строчки (столбца) слова нашлись сами. Мне казалось, что я говорю с ним.
Закончив послание, отложил ручку и перечитал снова. Что ж, мне добавить нечего. Я вложил письмо в конверт, подписал и запечатал. Вот и все. Такое чувство, словно завещание написал. Впрочем, если смотреть шире, то так оно и есть.
Разобравшись с письмом, я стал собирать вещи. За этим занятием меня и застали Ичиго и компания.
- Привет. Что ты это делаешь? – спросил временный синигами еще у порога.
- Собираю вещи. Я здоров, нет больше смысла оставаться здесь. Да и в школу пора, итак неделю прогулял.
- Здоров? Значит…
- Нет, Ичиго. Я – это все еще я. Отец сказал, что я все вспомню, как только буду к этому готов. А сейчас, приглашаю вас всех на новоселье.
Я протянул бумажку Ичиго.
- Поможешь найти?
- Да запросто! Я знаю, где это.
- Тогда идем. – я взял сумку и шагнул к ним.
- Что? Так просто?
- Мне сплясать? – я усмехнулся и на короткий миг положил руку на плечо рыжего. – Все в порядке, я говорил с отцом. Идемте. Я хочу увидеть свой дом.

На улице я спросил.
- Кто-нибудь был у меня раньше?
Мда-а… Молчание было очень красноречивым. Иногда мне кажется, что Исида был мизантропом, ну или отщепенцем. И еще неизвестно, что хуже.
- Ну значит пора это исправить, – а интересно, почему он все же держался в стороне? Ведь с ними так весело, интересно, да и просто здорово.
- А я завтра в школу иду. Отец разрешил. Так что надо будет подготовиться.
- Ой! Исида-кун, у тебя же нет заданий! – всполошилось Иное-сан.
- Да какие трудности! Сегодня и позанимаемся все вместе. – внес предложение Ичиго.
- Неуверен, что смогу задержаться, - возразил Мидзуиро, - Нам же нужно еще помочь Урью обустроиться. Кстати, Урью, почему у тебя так мало вещей?
- Ну а что в больнице нужно кроме одежды и зубной щетки? Правда, я не знаю, что там дома. Так что это будет сюрприз не только для вас, но и для меня.
- Это, наверное, грустно: идти домой и не знать куда едешь и что увидишь… - тихо сказала Иное-сан.
- Вовсе нет, Иное-сан. Скорее интересно. К тому же сегодня что-то новое об Исиде узнаю не только я, но и вы.
- Интересно, как ты к этому отнесешься, когда все вспомнишь? – сказал Кейго.
- Мне тоже, - я усмехнулся в ответ.
- Значит, сначала помогаем Исиде устроиться, а потом делаем домашку на завтра. – жизнерадостно подвела итог Арисава-сан.
- Отлично. План утвержден. – поддержал я ее.
- Вот только не у всех с собой тетради на завтра. – извиняющимся тоном сказал Кейго.
- Мы пришли. – внезапно сообщил Ичиго.
- Здесь? – не знаю, кто удивился больше, но, наверное, я.
Должен признать, это производило впечатление. Хотя я должен был быть готов к чему-либо подобному после девятиэтажной-то больницы.

Комната тоже удивила. По мне, так такая комната больше подошла бы девчонке. Просторная, светлая, уютная и еще больше, чем палата. Светло-зеленые стены и мебель светлого дерева. В ней было два стола, удобная кровать, море книг и ощутимая аура достатка. Она была чистенькой, прямо-таки вылизанной. В целом мне понравилось, но поддерживать этот идеальный порядок… даже во рту стало кисло от такой перспективы.
- Ух, ты! – похоже, не я один выпал в осадок, Кейго умудрился рявкнуть мне прямо в ухо, - А я-то думал увидеть тут швейную мастерскую или библиотеку.
- Думаю, если поискать, то швейные принадлежности где-то тут в ящиках, - я поставил сумку на стул, - Но сначала предлагаю выпить чаю.
- Слушай, а продукты у тебя тут есть? Вы же уезжали на дополнительные каникулы, - мне почему-то показалось, что Мидзуиро знает больше, чем говорит, - Скорей всего ты тут все подчистил, раз уж живешь один.
Это не лишено смысла. Судя по комнате, этот Исида тот еще аккуратист – комната, как журнальная картинка. И если он жил тут один, то тут просто не может быть необходимого количества продуктов. Но прежде, чем я смог внести свое предложение, вылез Ичиго.
- Значит, кто-то идет в магазин, а оставшиеся помогают Урью. – Ичиго всегда так быстро реагирует. Наверное, рядом с ним я выгляжу тормоз тормозом. Теперь понятно, почему именно он у нас лидер. Ведь говоря по совести, я умнее, Чад – сильнее, Иное-сан – добрее, а Кучики-сан – гораздо-гораздо опытнее. А лидер он – шумный, всклоченный парень, никогда не составляющий предварительного плана, но всегда быстро и четко принимающий верные решения. Вот такая вот команда.
К моему удивлению, после короткого совещания пошли все, кроме Ичиго. Аргументация была еще та: мол, надо покупки тащить (зачем столько народу, если нести все будет Чад?). В ящике стола я нашел бумажник и дал несколько купюр Чаду. Ичиго тоже достал из кармана какую-то мелочевку и сделал заказ. А я так и не выяснил собственных вкусов, поэтому на вопросительный взгляд Чада пожал плечами. Остальные сбросятся уже у кассы.
Впрочем, это к лучшему, что почти все ушли. Мне надо почувствовать эту комнату, и вряд ли они чувствовали бы себя в своей тарелке, пока смотрел бы на дорогие когда-то вещи и не то что не чувствовал ничего, но и даже не помнил бы их.
Ичиго не мешал мне. Я ходил по комнате, изредка касаясь корешков книг, спинки стула, желтоватой скатерти или ткани торшера. Хорошая, уютная комната. Слишком уютная для парня.
- Ну, зачем ты так? – неожиданно высказался Ичиго. Я что, сказал это вслух? Ксо! Как неловко. Хорошо, что только он остался здесь. Я сел на кровать.
- Наверное, я должен что-то почувствовать или даже вспомнить?
- Ничего?
- Ничего.
- Сны?
- Ничего нового.
- Посмотри здесь все еще раз, а я поставлю чайник. Думаю, ребята скоро подойдут.
Ах да! Ребята. С ними конечно, здорово, но кажется, я начинаю понемногу понимать Исиду. Мне бы хотелось быть только с Ичиго. Я люблю его. Не так конечно, как любил бы девушку, но монополизировать его, похоже, моя идея-фикс. Вроде, как у Абарая-сан победить Кучики-тайчо. Смешно. Я их всех знаю по рассказам Ичиго, словно героев книги или фильма. А ведь Ичиго говорит, что мы через многое прошли вместе. Как же это все странно. Загадочная и неудобная штука эта амнезия, но благодаря ней есть я.
Пока Ичиго возится у плиты, я положил в ящик стола конверт с надписью «Исиде Урью от Исиды Урью», попутно вытащив несколько тетрадей. Ого! Оказывается, мне придется посещать кучу факультативов. Ксо! Есть куча способов провести это время гораздо интересней. Ну да ладно, я гость в этом теле.
Вернулся Ичиго и вопросительно глянул на меня. Я пожал плечами и положил тетради на стол. Потом, подумав, полез на кровать, что бы включить магнитофон в ее изголовье. Ну, лень мне было обходить. Поставив что-то в меру веселое и отрегулировав громкость так, чтоб можно было свободно говорить, не перекрикивая Гакта. Я уже собирался развернуться, когда Ичиго неожиданно навалился на меня, накрывая собой.
- Ичиго? – тихо, очень тихо спросил его.
- Я впервые тут, - прошептал он мне в спину, и я хоть убей, не мог понять как это связанно с тем, что сейчас он накрывал мое тело своим. - Тут все совсем не так как я ожидал. Ни за что не скажешь, что это комната крутого последнего Квинси.
- Поэтому ты… меня… - я не мог продолжать и заткнулся, густо покраснев.
- Честно? Не знаю. Просто показалось, что это правильно.
- Ичиго, я… - я не делал попыток вырваться или сбросит его. Просто лежал и слушал стук его сердца над своей лопаткой. Оно стучало громко и сильно, руки на моих плечах были горячие, но дыхание над ухом еще горячее. В этом действительно было что-то правильное. Не знаю, как сказать, но его дыхание на моей коже и громкий пульс – это роднило, делало ближе, словно мы стали братьями. Я не могу объяснить, почему-то в моей голове крутилась одна мысль, одно слово: «Мой!».

Но голоса за дверью нарушили странную идиллию, и хрупкий момент был безвозвратно разрушен.
Ичиго пулей слетел с меня. Я поднялся чуть медленней, но успел пару раз отдернуть рубашку до того, как ребята вошли. Они накупили всякой всячины, в том числе и готовые обеды. К тому времени, как все это разогрели, чай заварился.
Было очень весело и интересно: мне рассказали школьные новости, попутно познакомив заочно со всем классом. Но если я правильно понял ситуацию, то липнуть ко мне, не смотря на диагноз, никто не будет.
Поскольку вещи раскладывать было не нужно (я просто оставил сумку в ванной комнате при первой же возможности), то после ужина было решено сесть за уроки. Мидзуиро оказался прав, не у всех оказались тетради на завтра. Поэтому осталась только наша, проверенная в боях, пятерка: Чад, Иное-сан, Кучики-сан, Ичиго и естественно я.
Задания оказались на удивление легкие, и я все быстро решил.
- Ну, как и ожидалось от лучшего ученика школы, а ведь это новая тема! – захлопала в ладоши Иное-сан.
- Лучшего? – я уставился на нее, а затем на Ичиго, - Почему ты не сказал?
- Я сказал!!!
- Нет! Ты сказал «отличник»!
- Я еще говорил, что ты гений!
- Как Квинси!
- А ну тихо оба! – Кучики-сан оказалась между нами, одна рука упиралась в нос Ичиго, а вторая ладонь замерла в миллиметре перед моим. – Нашел, на что жаловаться, Исида!
- Я не… - я устало вздохнул, - Просто не могу подвести его. Простите.
Я не могу спорить с девушками. К тому же мне до сих пор стыдно за то, что довел в прошлый раз Иное-сан до слез.
- Сегодня слишком много новостей, Исида-кун. – одобряюще сказала Иное-сан. – А завтра еще и первый день в школе. Ты очень волнуешься?
- Есть немного. Ну, раз уроки сделаны, я предлагаю прогулку. Я еще не знаю город, да и дорогу в школу лучше узнать заранее.
Мое предложение все встретили с энтузиазмом. И через несколько минут мы уже шли по вечерней Каракуре.

Школу мне показали издалека, а потом мы пошли к реке.
- Жаль, что Юзу-тян не пришла.
- Я уже начинаю думать, что ты ей больший брат, чем я. – шутливо возмутился Ичиго, растянув рот до ушей.
- Я бы не отказался от такой сестры. – в ответ я толкнул его локтем.
Внезапный порыв ветра пробрал до костей. Девушки дружно поежились и обхватили себя руками, Ичиго лишь сильнее насупился и лишь Чад оставил ветер без внимания.
- Прохладно стало, - я невольно поежился еще раз.
- Ну, значит пора по домам. – Ичиго встал, - Урью, ты еще не очень хорошо знаешь город, я провожу. Заодно и о Юзу поговорим.
- Согласен.

Мы шли по вечернему, тихому городу. Кучики-сан попрощалась первой, а затем отбыл Чад, и почти сразу Иное-сан.
Дальше мы шли вдвоем. Ичиго рассказывал о Юзу-тян. Я очень соскучился по этой славной, большеглазой малышке. Мне хотелось еще раз увидеть ее милое личико и услышать звонкий, детский голосок.
- Она такая милая. Точно говорю тебе, Ичиго, она вырастит настоящей красавицей. Так что завидую и сочувствую – намучаешься с поклонниками.
- Да уж! Одного уже сейчас вижу!
- Ты на кого намекаешь?
- Я не намекаю, я прямо говорю.
- Ах, ты так! – я схватил его сумку и побежал.
- Эй! Урью! Стой!
- А ты поймай меня!
Я мчался со всей скоростью, на какую только были способны мои ноги. Ичиго с криком и смехом бежал следом. Я удивлен, что смог убежать так далеко. Руки Ичиго легли мне на плечи в трех шагах от моего дома. Инерция донесла нас до стены. Тело Ичиго горячее, с вздымающейся грудной клеткой прижалось к моей спине. Мы хохотали как сумасшедшие. Его подбородок касался моего уха. Я откинулся на его грудь, все еще сжимая в руке ремень его сумки. Чужие пальцы на моих плечах подрагивали после быстрого бега, а мне было так хорошо. Ему, наверное, тоже.
Внезапно из окна над нами раздался гневный голос. Мы дернули оттуда, зажимая рот руками, пытаясь сдержать смех. У меня болел живот от хохота так, что еле мог дышать. Ичиго поддерживал меня, хотя сам сгибался пополам. В свою очередь, я нетвердо поддерживал его. Так, цепляясь друг за друга, мы дошли до входной двери.
Как мы дошли до комнаты помню смутно. Мы смеялись и то ли держались друг за друга, то ли поддерживали. Ключ я с пятой попытки благополучно уронил, так и не попав в замочную скважину. Смех душил, стягивал живот до боли, но я никогда не чувствовал себя таким счастливым. А Ичиго сполз по стенке на пол.
Наконец, мы отсмеялись. Я наклонился за ключом. Ичиго сидел рядом, бессильно откинувшись на стену. В этот раз мы попали в дверь с первой попытки, хотя шатало нас, как моряков полгода не видевших суши и едва сошедших с трапа. Доковыляв до кровати, мы повались на нее. Я, наконец, отпустил проклятую сумку.
Фу-ух! Я смог вздохнуть. Ичиго тяжело дышал рядом, вытирая слезы кулаком. Почему-то этот почти детский жест показался мне удивительно трогательным.
- Это какое-то сумасшествие! – выдавил он.
- Ага, - я смотрел в карие глаза.
Он был такой красивый, раскрасневшийся с горящими глазами и высоко вздымающейся грудью. Одуреть!
Я таращился на него, потом почувствовал, что краснею, и отвел глаза.
- Я так пить хочу. – я резко поднялся и поспешил на кухню. – Чай будешь?
- Снова зеленый? – голос Ичиго был странно хриплым.
- А другого нет. – я смог выдавить из себя что-то похожее на смешок.
У меня здорово дрожали руки, пока я насыпал заварку в чайник. Смутное ощущение чужого присутствия появилось внезапно. Я резко обернулся и ткнулся носом в рубашку Ичиго.
- Ты чего? – он еще и спрашивает!
- Я не услышал, как ты подошел.
- Ты странный сегодня. Такое чувство, что ты нервничаешь.
- Это не так! – я вспыхнул.
- Да ладно тебе, я бы тоже нервничал на твоем месте. – мне стало дурно. – Если хочешь, я останусь с тобой на ночь. – я почувствовал, как кровь отхлынула от лица и застыла в жилах. – Я понимаю: тяжело оставаться одному ночью в квартире, о которой ничего не знаешь, но которая вроде бы твоя.
Несколько мгновений я смотрел на него, а потом почувствовал, как к горлу подкатывает истеричный смех. Чтобы скрыть его, я ткнулся лицом в плечо Ичиго и выдавил более-менее внятное «спасибо».
- Ну что ты, Урью. – растрогался Ичиго, кладя руки мне на плечи. – Ну что ты. Я сейчас позвоню домой… все нормально. Я, правда, понимаю.
Глупый Ичиго, ты ничего не понимаешь. Если бы не подступающая истерика, я бы ни за что не позволил тебе остаться. Ради собственного спокойствия. Какой же ты дурак, Ичиго. Какой я дурак.
Немного «успокоив» меня, временный синигами пошел звонить домой, а я умываться холодной водой (чтоб предотвратить долбанную истерику). Пора заняться чаем.
Я как раз поставил два чашки на поднос, когда в дверях показался рыжий.
- Все нормально, отец согласился, а тебе привет от Юзу.
- А учебники и тетради на завтра? У тебя же с собой не все.
- Рукия захватит недостающие. Она сейчас у нас официально живет, как временно потерявшая кров.
- Ясно.

Вкуса чая я почти не чувствовал. А Ичиго явно балдел. Я пил чай и смотрел на него. Ну, как можно хмуриться, получая удовольствие? А у него получается, при этом он даже не выглядит смешным. Ну что за парень! И все же я рад, что полюбил его.
Вечер был долгим и тихим. Ичиго рассказывал какие-то истории из «нашего общего» прошлого, и мне все непонятней становилось, что же за человек этот Исида. Но рыжий относился к нему с явным уважением и симпатией. А еще меня безумно забавляло, когда он, увлекшись рассказом, восклицал: «А помнишь?!» - и тут же тушевался. А потом снова, и так раз десять.

А потом мы лежали в единственной кровати (как-то само получилось), и я украдкой рассматривал его длинные ресницы и слушал тихое дыхание. Он уснул очень быстро, а я старался унять свое сердце. Мыслей не было никаких, я просто смотрел и любовался его красотой. Мой апельсиновый синигами с клубничным именем. А потом я как-то незаметно уснул.



Высокий, красивый синигами в белой накидке, поверх которой лежало несколько слоев голубого шелка. Его лицо сурово и прекрасно, а на длинных смоляных волосах тускло поблескивала металлом странная заколка. Я знаю его – это брат Кучики-сан, рокубантай-тайчо Кучики Бьякуя. Он с жутковатой безразличностью рассматривал меня. За спиной Кучики-тайчо я вижу бледный, лисий профиль под короткими белыми волосами. Глаза кицуне прищурены, а на тонких, бескровных губах продирающая, своей многозначительностью, улыбка. Этого я тоже знаю – бывший сенбантай-тайчо Ичимару Гин. Да уж, контраст больший, чем между инь и янь.
Альбинос поворачивает голову и тоже смотрит на меня.
- Аканна. Действительно, совсем не похож на нее.
- Зато похож на нас. – твердо произнес глубоким голосом Кучики-тайчо.
Прекрасные серо-синие глаза смотрят с непонятной грустью. Белоголовая гадина за его спиной сверкает красным в щелях глаз.
- Спо-орно, слишком молод. Но, может, что-то и есть.
От тихого, вежливого голоса у меня немеют ноги. От Ичимару веет таким ужасом, что я позорно куда-то проваливаюсь.

Я подскакиваю на постели. Этот сон еще более странный, чем все предыдущие. Да за что мне это счастье? Я обхватил себя руками, пытаясь согреться. Рядом завозился Ичиго.
- Урью? Ты чего? – он сел, сонно моргая.
- Сон. Просто сон. Спи, Ичиго.
- Как я могу спать, если ты мучаешься от кошмаров?
- Я не страдаю от кошмаров. Просто странный сон.
- Поэтому ты вскакиваешь среди ночи?
- Да!
- Не верю!
- Я не лгу! Мне Ичимару Гин приснился.
- Что??! И после этого ты говоришь, что это не кошмар?
- А? Просто странный сон.
- Иди сюда. – неожиданно он схватил меня за руку и притянул к себе. – Так и знал, что тебе не стоит оставаться здесь этой ночью одному. Спи уже.
От удивления я заткнулся и дал себя уложить. Ичиго улегся рядом, не выпуская моей руки, словно говоря: «Все хорошо. Я рядом». Это было трогательно. Я шмыгнул носом, перевернулся на бок лицом к нему. Его плечо матово поблескивало в ночи прямо перед моим носом. Этим самым носом я снова почувствовал запах карамели. Странный запах для взрослого парня. Невольно улыбнувшись, я закрыл глаза. Так запах стал еще более явным. Если подумать, то это мило, что пятнадцатилетний парень пахнет карамелью.
- Ты знаешь, что пахнешь карамелью? – тихо прошептал плечу.
- Неправда! – вспыхнул он. Ксо! Я думал, что он уже спит.
- Э-э…. как скажешь. – я слегка отодвинулся.
- Я не пахну карамелью! – Ичиго подскочил и склонился надо мной, гневно искривив рот.
- Хорошо-хорошо. Как скажешь. – я перевернулся на спину. Зря. Глупая улыбка самовольно растянула мои губы.
- Это не смешно! – знаете, только что проснувшийся человек в гневе выглядит довольно забавно. Лицо Ичиго было так близко, что я хорошо видел его в полутьме даже без очков.
- Конечно, Ичиго. – я энергично закивал головой. – Совсем не смешно. Как скажешь.
- Ты издеваешься?!! – а он догадлив.
- Нет, что ты!? Совсем нет! – но предательская улыбка расплылась на все лицо.
- Урью!
- Да, Ичиго? – тон я еще мог контролировать, но не эту шальную улыбку. – Ты хочешь мне что-то сказать?
- Да!! – проорал он мне в лицо. – Я НЕ ПАХНУ КАРАМЕЛЬЮ!
- Ну что ты стесняешься? По-моему это даже мило. – я уже не мог сдерживать смех и хихикнул.
- Урью! – схватив меня за плечи, несколько раз тряхнул, и я расхохотался.
- Ах, ты! – Ичиго накрыл мое лицо подушкой.
- Пф-ф! Ичиго, - это по-детски. – прогудел я в наволочку. Он услышал.
- Ах, по-детски?!
- Ну да. Может, именно поэтому у тебя такой запах.
- Я не пахну карамелью. – он убрал подушку. – И я не ребенок. Мы ровесники.
- Да. – от этих его слов я успокаиваюсь и серьезно смотрю в карие глаза. – Мы уже не дети.
- Ты странный. – Ичиго некоторое время молча рассматривает меня, и взгляд его серьезен, а затем падает на простынь рядом со мной. – Ну, ты всегда был странный.
- Это раздражает?
- Уже нет. Нас всех трудно назвать нормальными. Мы видим души, мы чувствуем духовную силу и были в других мирах. Сила Чада близка к силе пустых, я синигами, а Иное… такой силы вообще ни у кого нет. Ни у людей, ни у духов. Только у богов.
- Выходит, Иное-сан богиня?
- Иное-то?
- А что? Сам подумай. Она красивая, добрая, умная, вежливая и могущественная. Ну, чем не богиня?
- Ты это за две встречи узнал?
- Ты же сам мне о ней рассказывал.
- А я рассказывал что она рисует или что готовит? А ведь она это еще и ест!
- Ну, что мы знаем о богах? – я пожал плечами. – Сам-то веришь, что школьник может быть синигами, да еще и при жизни?
- Нда. Ты прав. – он грустно хмыкнул. – Все у нас не так как у нормальных людей.
- Зато весело. – я закинул руки за голову. Все же с Ичиго я чувствую странное душевное родство. Может, именно это чувство родства я и принял за любовь?
- Да уж, весело! – Ичиго повернул ко мне голову. – А знаешь, у меня нет такого чувства, что все кончилось. Когда я первый раз вернулся из Общества душ, то все не мог привыкнуть к тому, что все идет нормально. Приключение закончилось, но вместе с ним словно часть души меня покинула. Тогда я понял, что обычной, нормальной жизни мне будет мало.
- Подсел на адреналин?
- Можно и так сказать. Но ты прав – нормальной жизни нам не видать. Мы все равно найдем, во что влипнуть. А если не найдем – сами сотворим на свои… головы.
Я хмыкнул.
- Мы определенно взрослеем.
- Угу. – он помолчал, а затем повернул ко мне голову и совершено серьезно спросил. – Как ты думаешь, Айзен побежден окончательно?
- Исходя из того, что ты мне рассказал, этот человек наверняка приготовил запасной план действий на случай провала. Не просто так выпустил же он «подарочки» в разделитель. Но мы здорово подгадили ему, сразу же нарвавшись на одного их них и тем, предупредив синигами. Повезло.
- Да ну?
- Ну, не мне это конечно говорить. Но ведь их всех изловили и уничтожили за неделю. Если б тварь напала на простых синигами, никто бы не узнал, что случилось. Списали бы на сильного пустого. В этом случае потеряли бы кучу времени, вот и прикинь, как это могли использовать эти два пленника. Так что мы помешали этому плану Айзена. Я уверен, что эти его образцы лишь часть плана по освобождению.
- Ты всегда был умным. – проворчал Ичиго отворачиваясь от меня. – Ну, теперь он может и не успеть до казни.
- Кстати, а когда его казнят?
- По правилам еще почти три недели, но может, ускорят. Это же Айзен. Он слишком опасен.
- Думаю, что-то неприятное произойдет в ближайшем времени.
- Ты пессимист.
- Я реалист. Сам говорил, что не стоит недооценивать Айзена. А там еще и Ичимару есть. Уж лучше быть готовым ко всему («лучше перебдеть, чем не добдеть» простите, не удержалась . – неожиданно для себя я зевнул. – Ладно, пора спать. Завтра рано вставать.
- Угу. – Ичиго закрыл глаза.
Сон легко и осторожно подкрадывался на мягких, черных лапках Йоруичи. Уже засыпая, Ичиго пробормотал: «Я не пахну карамелью». Я хихикнул сквозь сон и мягко погрузился в черноту.

@темы: Исида, фанфики, G

---

Иллюстрация к Дуэту поневоле, часть вторая: Реванш

[Лютый зверь]

Прлучилось не очень, но вот все же решила выставить.
URL=radikal.ru/F/s45.radikal.ru/i107/1004/ec/13b967...][/URL]

@темы: Исида, Исида/Бьякуя, арт, G

---

Продолжение Памяти

[Лютый зверь]

Размещение: - только с моего согласия

Первая глава www.diary.ru/~ishida-uryuu-fan/
Вторая глава www.diary.ru/~ishida-uryuu-fan/p104481302.htm#m...
Третья глава www.diary.ru/~ishida-uryuu-fan/p104581166.htm?f...

6-ой день

Следующий день
Невысокий, рыжий парнишка со шрамом на щеке размахивал мечом посреди прохода между высокими, белыми стенами и воинственно орал.
- Я Ботусай! Самурай Х! Квинси! Тьфу ты, Кенси! Кенси Химура!
Некоторое время я разглядывал психа в белых хакама, а потом свернул в первый попавшийся переулок. Вскоре за спиной раздались торопливые шаги бегущего человека. Я оглянулся. На меня бежал высокий, красивый человек вооруженный двумя мечами. Ноги сами понесли меня прочь на приличной скорости. Не снижая темпа, я оглянулся через плечо и крикнул.
- Аоши-сан, пожалуйста, оставьте меня, наконец, в покое! Я вам уже сто раз объяснял: я не Кенси! Я Квинси! Уйдите от меня, пожалуйста!
- Я вызываю тебя на бой! – упрямству моего преследователя позавидовал бы и осел.
- Говорю же! Я не Квинси! То есть, не Кенси!
Внезапно мой погонщик исчез, а я оказался перед давешним самураем. Носитель крестообразного шрама был в еще худшем положении, чем я пару минут назад. Две лохматые фигуры громко спорили с энергией, способной открыть проход в другие миры. Колючие волосы и темперамент – единственное, что было общего у этих двоих. В рыжем, одетым в черное косодэ и хакама, я узнал Куросаки. Второй парень в белом мне был незнаком. Ботусай переводил беспомощный взгляд с одного на другого.
- Нет никого быстрее Кенси! – орал брюнет.
- Нет никого быстрее Квинси! – не оставался в долгу Ичиго, и он явно издевался.
Они рычали и скрипели зубами. Несчастный самурай мягко пытался их остановить, что-то мямля. Мне стало его жалко, я подошел к нему и взял за руку.
- Не обращайте на них внимания, Кенси-сан, - я уводил его подальше от чокнутой парочки.
- Кто вы?
- Квинси.
- А я Кенси Химура. Ах да, вы же уже знаете. Сано немного вспыльчив, но я действительно быстр.
- Я тоже.
- Ша, ребята! – перед нами возник Ичиго, неизвестно где разжившийся плащом с бело-бордовой изнанкой, - Мой банкай…
- Кенси-сан, - перебил я, - Он вам нравится?
- Нет. А кто это вообще?
- Синигами. Квинси на минуточку их враги.
- Э-э, ребята! Ножички уберите! Я побёг!
Мы хором проорали в стремительно удаляющуюся спину: «Нет никого быстрее Кенси/Квинси!» - и рванули следом. Видимо, собираясь это доказать. Внезапно стена рядом с нами обрушилась. В поломе стоял очень высокий одноглазый панк в белой рваной накидке и с бубенчиками в стоящих дыбом прядях.
- О! Тут драка! Подождите меня!!!

Больше этот бред я выносить не мог и проснулся. Дверь открылась, пропуская отца и медсестру с креслом-каталкой.
- Ты уже встал, Урью? Отлично. – тон отца никак нельзя было назвать радостным.
- Доброе утро, отец. – не знаю какие там отношения были у него с отцом, но я намерен стать хорошим сыном этому человеку.
- Пора на обследование, Урью. Поешь потом.
- Да. – я послушно встал, - Я понимаю.
И в самом деле, о каком завтраке могла идти речь перед обследованием? Я отказался от кресла и всю дорогу старался идти рядом с отцом. Он удивился, но я видел, что ему приятно.
Обследование заняло несколько выматывающих часов, и под конец я радовался наличию кресла. Не то чтобы процедуры были мучительны, скорее они меня напрягали. Все эти проводки, стетоскопы, иглы, присоски и раздражающее покалывание слабым током на самом деле крайне неприятны.
Томограф вызвал у меня странное чувство. Знаете, как крео-камера в «Чужих». Ты ложишься на странный агрегат, а он весь такой белый, гладкий и холодный. В нем неуютно и тревожно, а потом он еще и движется, и ты вплываешь головой во что-то мигающее и урчащее. А вокруг люди в белых халатах с сосредоточенными и неживыми в ярком свете лицами. У меня было такое чувство, словно меня похитили инопланетяне. Для опытов.
Одним словом, когда медсестра привезла меня в палату, я был совершенно разбит, даже есть не хотелось.

- Исида-кун! – оказывается, меня ждали.
Когда Юзу-тян увидела меня в кресле, глаза ее наполнились слезами. Похоже вид у меня и в самом деле вымотанный.
- Охайо, Юзу-тян. Я очень рад, что ты меня навестила, я скучал. Доброе утро всем.
Кроме Юзу-тян в палате меня дожидались пятеро: Ичиго с Чадом и еще два парня и девушка. Наверное, сегодня воскресенье, раз они здесь с утра. Или уже обед?
- Привет, Исида. Мы пришли тебя навестить, - сказала эта симпатичная и дерзкая девушка, у нее была короткая, задорная стрижка, - Я Арисава Тацуки, мы все твои одноклассники. А это – Кодзима Мидзуиро и Асано Кейго.
Кодзима Мидзуиро оказался невысоким, миловидным пареньком, а Асано Кейго – длинноволосым и эмоциональным.
- Очень приятно, - я пригласил всех присесть на диванчик под картиной, а сам подкатился поближе. С каким бы удовольствием я бы выбрался из этого агрегата! – Прошу прощения за свое состояние, но я рад видеть вас всех.
- Ты че, правда, не помнишь?! – Асано вцепился в свои волосы и, сделав дикое лицо, уставился на меня.
- Ну, в общем, - у меня задергался уголок рта, и я ничего не мог с этим поделать, - Про себя – ничего.
- Ну и клево!!
- ???
Кто-то зашипел на говорливого придурка.
- Нет, правда! Ты был такой скучный, может, теперь будешь веселее, - он подскочил ко мне и положил руки на плечи, - Ведь будешь веселее? Правда, будешь?
- Э? – его напор – это что-то! Но карие глаза были добрыми, а их взгляд открытым. А еще он излучал слабую, но заметную рейацу. – Я постараюсь. Извини, если доставлял раньше…
- Да нет же! – он снова закричал. Этот парень еще более шумный, чем Ичиго, - Я не про «раньше»! Я говорю: «Будь веселее!»!
Я невольно улыбнулся, а Асано внезапно исчез. Пару раз моргнув, я увидел, что вечно нахмуренный Ичиго держит беднягу за шкирку, как щенка.
- Вы очень настойчивы и бесцеремонны, Асано, - безмятежным тоном отчитал плененного Кодзима.
- А? Снова «Асано»? Это нечестно! Мы же друзья! – нда-а… похоже этот парень не сможет быть тихим, даже если от этого будет зависеть его жизнь. Но смотреть на эту перепалку было весело.
- Смотрите, Исида улыбается! – шатен ткнул в меня пальцем, и этот жест был настолько прост и естественен, что даже не коробил.
- Это так удивительно? – спросил я, продолжая улыбаться.
- Ага! Я думал у тебя всего два выражения лица: холодное и недовольное. А новый Исида мне нравится больше, - Асано стал выворачиваться из хватки Ичиго. Тому было явно неловко, но он не опровергал это заявление, что только усилило мои подозрения о личности того Исиды. Но это уже не беспокоило меня, я обратился к Асано.
- Тогда, можно мне звать тебя по имени?
- Э?
- Ты сказал, что тебе не нравится по фамилии. Можно?
- Ну, мы же с Мизудзуиро друзья, и по фамилии… Э-э! не делай такое лицо! Можно-можно! Просто не ожидал.
А этот Асано Кейго не так глуп, как может показаться. Может мозгов у него и недовес, но интуиция относительно чужих чувств и эмоций просто звериная.
- Кейго? – уточнил я новое обращение. Он перестал размахивать руками, улыбнулся и неуверенно сказал.
- Урью.
Но долго быть тихим он определенно не может, потому что через секунду заорал, схватив милашку Кодзиму за плечи.
- Офигеть! Нет, ты это зацени! – он тряс бедного паренька.
Тот в очередной раз клацнул зубами и преувеличенно плаксиво заверещал.
- А-а! Чад! Спаси меня! Кейго бьет меня, потому что подружился с Урью!
Чад молча и невозмутимо посадил глазастого симпатягу на плечо. Это было очень смешно, и я тихо засмеялся в кулак.
- Здорово, ты смеешься, Исида-кун, - Арисава села рядом, - Очень непривычно, но тебе идет.
- Но это ведь весело. Вы соседка Ичиго, Арисава-сан, правильно?
- Да. Он сказал, что Исида-кун здорово помог Орихиме.
- Я не помню.
- А мне все равно. Главное что ты не раз помогал моей лучшей подруге. Так что давай без церемоний. Исида-кун, ты, кстати, ходишь в один кружок с Орихиме. – добавила она с многозначительной миной. Я заметил на ее руках характерные мозоли, такие же, как и у Ичиго. Все ясно, каратистка. Ее рейацу была чуть сильнее, чем у Кейго.
- Правда?
- Да. У тебя много факультативов. А кружок, который посещаете с Орихиме – рукоделие! – она явно хотела посмотреть на мою реакцию. Жаль, конечно, ее разочаровывать, но я с улыбкой молча показал на куклу, которую Юзу-тян прижимала к груди. Девочка заметила.
- Я хочу поблагодарить за эту куклу. Она мне очень-очень нравится.
- Я рад. Это в благодарность за все, что ты для меня сделала, Юзу-тян. – теперь я мог оценить выражение лица Арисавы-сан. Мне понравилось то, что я увидел.
- О! – все-таки Кейго – это что-то! – А у тебя тут и телевизор есть! Давай посмотрим! Сейчас как раз должны передавать шоу!
Не дожидаясь разрешения, он развернул телевизор к дивану и стал искать пульт. Не знаю почему, но мне было хорошо среди этого шума и суеты. Но насладиться мне этим не дали. Пришла медсестра с обедом и сказала, что мне нужен отдых после обследования. Ичиго поддержал ее, сказав, что мне надо поспать и вывел всех наружу. Я попрощался со всеми, а Юзу-тян на прощанье еще и погладил по голове. Она такая милая, хотел бы я такую сестренку. Куросаки привычно установил столик, перед тем как уйти.

Едва я расправился с едой, скрипнула дверь, пропуская отца. Я сделал движение подняться, но он кивнул, разрешая остаться в кровати.
- Результаты основной массы обследований будут в ближайшие два дня. Урью, - он подошел и взял меня за правую руку, поднимая ее так, что бы пятиконечный крест Квинси закачался у меня перед глазами, - Ты знаешь, что это такое?
- Крест Квинси.
- Знаешь, почему он у тебя?
- Ну, я же Квинси. Наверное, от деда.
- «Наверное»? Другими словами ты не уверен. Ты не знаешь откуда он у тебя. Поэтому я спрошу: Урью, что ты знаешь о Квинси? Что ты знаешь о пути Квинси?
- Квинси – это люди, наделенные определенными способностями, которые позволяют им сражаться и уничтожать пустых. Однако, уничтожая пустых, Квинси невольно нарушали баланс Сил. В результате чего они были почти полностью уничтожены синигами около трехсот лет назад. Во всяком случае, я понял так из объяснений Куросаки Ичиго. Про путь Квинси мне узнать пока было неоткуда.
- Понятно. Куросаки не следовало так много говорить, особенно того, о чем и сам имеет весьма смутное представление. Я уже не говорю о том, что это еще никому не помогло вернуть память. Что ты собираешься с этим делать?
- Пока ничего. Память относительно моей личности заблокирована. Я пытался вызвать лук, но даже не помню его имени, да и вообще, что нужно для этого сделать. Одним словом у меня ничего не вышло.
- Ты намерен оставить все как есть?
- Я еще не думал об этом, отец. Нужно было… - а и в самом деле, чем я занимался эти три дня своей новой жизни? Я же ничего не сделал, кроме глупого бегства. Как же стыдно, – Узнать столько нового, столько людей. Я обязательно подумаю о своем пути Квинси.
- Не спеши, Урью. Сначала разберись, нужно ли тебе это. Я считаю, что не очень. Нужно спасать живых, а не мертвых.
- Хорошо, отец.
- Что? – он был неподдельно удивлен. Из рассказа Ичиго я понял, что он не очень-то одобрял того, что его сын выбрал путь деда, а не отца. Но он же и помог Исиде Урью восстановить силы Квинси в последний раз, хоть и взял это глупое обещание. Теперь я в этом убедился, хотя возникли новые вопросы.
- Если отец против, я не буду идти путем Квинси. Я решил, что хочу стать хорошим сыном Исиде Рюгену.
- Что еще ты решил?
- Стать хорошим другом тем, кто сегодня приходил. Я хочу жить. – немного неловко закончил я свою мысль. Не уверен, что он меня правильно понял, но да ладно, разберемся. Все еще только начинается. – У меня есть шанс начать жить с чистого листа. Думаю, многие бы этого хотели.
- Возможно, я слишком рано заговорил с тобой обо всем этом. – сказал он после небольшой паузы, - Я хочу, что бы ты подумал, Урью. Для таких важных решений время еще не наступило. А сейчас тебе надо поспать. – отец встал и пошел к двери, перед тем как выйти он тихо сказал, - Твой духовный лук зовут Гинрейкудзаку.
Дверь тихо хлопнула, одновременно моя челюсть упала на одеяло. Что это было, во имя всех богов? Или он сам не знает, чего хочет на самом деле? Или он слишком любит сына, а значит и меня, что бы подавлять волю таким нечестным оружием, как амнезия? Об этом мне думать и думать, а информации крайне мало. Я должен буду послушать и отцовскую версию событий.
Голова нещадно разболелась, я схватил ее руками, пытаясь хоть на миг уйти от боли. Все, спать. Спать. Спать. Шепча под нос это слово словно мантру, я свернулся калачиком.

Дверь скрипнула, и я поднялся, усаживаясь на постели. Похоже, мне удалось уснуть. Сначала, я увидел Ичиго, а потом понял, что голова больше не болит.
- Я отвел Юзу домой и решил вернуться, проверить как ты. Ты спал?
- Нет, Ичиго. Все в порядке, мне сейчас намного лучше.
Рыжий взял стул и подошел с ним к моей кровати. Поставил стул спинкой ко мне и сел верхом. Сложив руки на спинке, положил на них голову.
- Как Юзу-тян? Мне почти не удалось поговорить с ней.
- А? С ней все хорошо. Она с этой куклой не расстается, - Ичиго озорно хмыкнул, - Кон счастлив.
Я тоже слегка улыбнулся, а Ичиго полез за пазуху и вытащил плюшевого льва. Это как я понимаю и есть Кон. Мда…у него, безусловно, были деньки и получше.
- Можешь сам сказать спасибо за избавление от Юзу. – с этими словами Ичиго бросил потрепанную игрушку на кровать.
- Почему все так со мной обращаются?! – завопил плюшка еще в полете.
Я знал, что Кон представляет из себя, но когда игрушка начинает говорить, то даже у морально подготовленного человека может случиться нехилый шок. Хочу надеяться, что лицо я все же удержал. К счастью это лицо небогато на выражения. Но темперамент Кона подавлял.
- Не смей говорить, что забыл меня – ваш талисман! – расставив мягкие ножки пошире, львенок воинственно ткнул в меня пальцем.
- Привет, Кон. Неважно выглядишь. – абсолютно честно сказал я.
- Заткнись! Это все младшая сестра Ичиго! Это благодаря ей у меня весь плюш наружу.
- Да ладно тебе, Кон. – примиряющее сказал рыжий, - В прошлый раз все было гораздо хуже.
- Заткнись! – модифицированная душа отважно бросилась в атаку.
Напрасно. Ичиго привычно перехватил игрушку в воздухе.
- Как же ты утомил. – вздохнул он, а потом поднял на меня глаза, - Зашьешь?
- Конечно, - кивнул я, - Возьми в тумбочке мою коробку, пожалуйста.
Ичиго послушно достал коробку со швейными принадлежностями. Протянул мне, а когда я взял, снова уселся на стул. На сей раз боком и, закинув ногу на ногу, подпер подбородок ладонью. Со скептическим выражением на лице забарабанил пальцами по колену. Странная реакция! Когда я шил куклу для Юзу-тян, он вел себя совсем по-другому. Немного нервничая, я заштопал Кона.
- Здорово! – воскликнул тот, - Сразу как надо!
- «Сразу как надо»? – не понял я.
- Ага! Раньше бывало то рюшечки, то оборочки, а то и все сразу пришивал, - Я представил Кона в рюшечках с оборочками и вздрогнул, - А однажды даже рюкзачок из меня сделал. Сколько же всего ты тогда в меня напихал!
Ну, рюкзак - это еще куда ни шло. Ичиго смотрел внимательно и даже слегка тревожно. От этого взгляда мне стало приятно и где-то даже тепло. Такое чувство, что Ичиго боялся, что Кон меня обидит, но обижаться на Кона – это несерьезно. Он же глуп как пробка.
- Нэ-нэ! Исида, а это правда, что ты прикрыл собой этого болвана Ичиго?
- Заткнись! – Ичиго побледнел. По-моему он слишком близко принял это к сердцу.
- Я не помню, Кон, но уверен, что Ичиго все сделал как надо.
- Ух, ты! Исида, ты назвал его «Ичиго»!
- Ну да. Это же его имя.
- Это не мешало тебе звать его Куросаки. – сложив ручки-лапки, Кон задумчиво тер мягкий подбородок, - Я понял! Ичиго и Исида стали… Ой!
Ичиго неожиданно резко швырнул игрушку на пол.
- Мы и были друзьями, олух! Ну почему ты болтаешь одни только глупости?
- Э… Ичиго, что случилось, - я немного растерялся, - Я только что его зашил.
- Ты его все время зашиваешь. Ума не приложу, где он умудряется постоянно рваться. Вот так посмотришь на него и невольно задумаешься, как доверять Кону собственное тело?
- Ну, у меня такой проблемы нет. – пробормотал я глядя в сторону, но Кон и не думал успокаиваться.
- Нэ! Исида, а что ты помнишь? – у Ичиго был забавный вид, ему явно было неловко за бестактность Кона.
- Который сейчас год, - я улыбнулся, - Как называется страна, где живу, что это за город. Могу назвать самые популярные шоу и поп-идодолов. Могу пользоваться хаши, а так же ножом и вилкой. Ну и так далее. Амнезия не влияет на бытовые навыки и знания, а вот вкусы и симпатии могут сильно различаться.
- Круто! – сказал Кон с умным видом, - А что это значит?
Я не мог сдержаться и рассмеялся. Кон мне начал нравиться.
В дверь деликатно постучали, Ичиго крикнул, что бы входили. Это оказался Урохара Киске.
- Я вхожу.
- Добрый вечер, Урохара-сан.
- Вечер добрый, Исида-сан, Куросаки-сан! – он поднимает свою панаму над головой. Этот вежливый жест в его исполнении кажется почти издевательским.
- Я обещал вас сегодня навестить, Исида-сан, - гость показывает пакет с тремя большими красными яблоками.
- Когда это ты обещал, Урохара-сан? – настороженно интересуется Ичиго, а Кон переводит непонимающий взгляд с одного на другого.
- Ара! Вы не рассказали, Исида-сан? – удивление его было почти искренним. Ну, еще бы я рассказал, если вы сами меня просили не болтать!
- Спасибо за яблоки. Как-то не сложилось. Обследование, знаете ли.
- Значит, вы уже встречались? – Ичиго переводит взгляд с меня на Урохару-сан с тем же выражением, что и Кон пару минут назад. Иногда рыжий не слишком сообразителен – ясно же, что встречались.
- Да. В тот раз, когда я вышел погулять. Урохара-сан угостил меня раменом и проводил до больницы, сам я бы добирался гораздо дольше.
Урохара-сан принес стул и сел с другой стороны кровати. Достал нож и стал делать из яблока кроликов. Очень мило с его стороны, я еще ни разу не ел яблока в виде кролика. Даже немного трогательно. Злость на манипулятора в полосатой панаме как-то тихо улеглась.
- Не ожидал вас увидеть здесь, Куросаки-сан. – невинным таким тоном, старательно вырезая из кожуры ушки, негромко заметил этот провокатор.
- Это еще почему? Мы всегда поддерживали друг друга! Сегодня вообще все тут были, навещали.
- Хай! Хай! – часто закивал головой гость, хитро поблескивая глазами из-под полей. – Вы всегда были хорошими друзьями.
- Почему-то мне кажется, что вы чего-то не договариваете, Урохара-сан. – возможно я слишком мнительный, возможно у этого человека всегда такой многозначительный вид, но я никак не могу отделаться от ощущения, что говорю с мастером-марионеточником, держащим в своих руках и мои нити. Мне на миг стало страшно. Совершенно иррациональный страх, как тогда когда я готовился покинуть клинику Куросаки.
- Возможно, потому, что это так оно и есть, - он улыбнулся хитрющей улыбкой и протянул мне безупречно вырезанного кролика. Хорошо хоть не предложил сказать: «А-а!».
- Что это значит, Урохара-сан? – Ичиго не дал мне и шанса вставить хоть слово. Он так энергично склонился к паяцу, что я подумал – хочет схватить его за шкирку.
- Эта «странная штука», которая напала на вас в разделителе миров – прощальный подарок Айзена. Он этих очаровашек, которые мастерски находят синигами в разделителе, выпустил около дюжины. Благодаря вам об этом стало известно сразу, и никто не пострадал.
- Никто! – Ичиго схватил Урохару-сан за грудки и заметно встряхнул.
- Я хотел сказать: больше никто не пострадал, - мужчина нервно улыбался, но, по-моему, он ничуть не боялся. – Но все врата в целях безопасности были запечатаны, и соответственно никакой связи с сообществом душ не было. Сегодня я, наконец, получил сообщение оттуда. Могу порадовать. Иное-сан и Кучики-сан прибудут этим вечером. Так что ждите. И, Куросаки-сан, отпустите меня, наконец.
- Вот как. – надеюсь мне удалось сказать это спокойно. Яблоко колючим, твердым комком медленно и болезненно ползло по пищеводу.
- Вы не передумали, Исида-сан? – мне захотелось сжать его горло, медленно усиливая натиск и смотреть, как стекленеют наглые глаза.
- Передумал? О чем вы, Урохара-сан? – похоже, Ичиго терпеть не может быть не в теме. – Что ты должен был передумать?
- Это долгий разговор, Ичиго. Я обязательно расскажу тебе еще сегодня, но сейчас давай послушаем, что нам скажет Урохара-сан. Мне почему-то кажется, что это не все.
- Ну, то, что их всех уничтожили или изловили, думаю понятно, поэтому-то связь и восстановлена. Кучики-сан привезет лекарство для Исиды-сана. Собственно поэтому они и прибудут только вечером, ждут, пока приготовят противоядие. Уноханна-тайчо говорит, что это вас вылечит, Исида-сан. – он обратился ко мне, явно наслаждаясь ситуацией, а у меня по позвоночнику омерзительно медленно стекал вязкий и холодный пот.
Я его ненавижу. НЕНАВИЖУ! Читает человеку смертный приговор и, улыбаясь, ждет реакции! Ками-сама, ну зачем я об этом узнал? Зачем знать свой смертный час? Мне страшно. Но я не могу отказаться от лекарства – ведь это значит убить Исиду. Исиду, которого ждет этот парень с апельсиновыми волосами над вечно сведенными бровями.
- Зачем вы мне это говорите, Урохара-сан? Я не изменил своего мнения, но я приму лекарство. – зачем я откровенничал с ним? Ведь Ичиго мне рассказывал мне, что это за тип.
- О чем ты, наконец, Урью? – Ичиго занервничал, - Разве это плохо все вспомнить?
- «Урью»? – Урохара не смог скрыть удивления.
- Ичиго, если я вспомню прошлое, то полностью забуду эти дни. Забуду как ты спас меня от удушья, как ухаживал за мной, как переживал, когда я пропал. Забуду Юзу-тян, и то, как Чад посадил на плечо Мидзуиро. Я забуду все.
- Возможно, что нет. – Урохара-сан скрыл лицо за веером. Ками-сама! Он отдает себе отчет, как жестоко поступает со мной? Это же больно! – Лекарство нейтрализует яд, другими словами больше никаких болей и быстрой утомляемости. Физическое состояние вернется в норму, все будет как раньше. Но вот восстановится ли память? Боюсь это предсказать невозможно.
Зачем давать призрачную надежду? К чему эта русская рулетка? Конечно, я хочу все вспомнить, но я боюсь потерять себя. Мне страшно. Боже, я такой трус!
- Спасибо, Урохара-сан.
- Ара! Не за что, я же ничего не сделал. – внезапно он стал серьезным, - Я не знаю что вам сказать. Это очень сложная ситуация, а для вас сложнее и тяжелее чем для кого бы то ни было. Я могу лишь пожелать вам удачи. Правда, не знаю, что станет для вас удачей.
Он тяжело вздохнул и протянул мне тарелку с нарезанным яблоком.
- Пожалуй, мне пора. До встречи, Исида-сан. Куросаки-сан, мне кажется, что нашему другу нужно побыть в одиночестве, идемте.
- Нет! – меня затрясло, не хочу оставаться один, только не сейчас, - Ичиго, пожалуйста, останься. Я… Я обещал тебе все рассказать.
- Хорошо, Урью. Не волнуйся.
Урохара-сан ушел, но я не заметил. Меня все еще колотило. Ичиго сел на кровать и взял меня за руку. Его ладонь была твердой, сухой и горячей.
- О чем ты «не передумал»? – от звука его голоса я вздрогнул и, кажется, начал соображать. Я бы не вынес сейчас одиночества и молчания.
- Я сказал Урохара-сан, что не хочу вспоминать, потому что мне нравится заново узнавать этот мир. Но это ложь! Я не хочу забывать вас всех, не хочу забывать тебя! – кажется, в этот момент я сорвался, - Я знаю, я понимаю, что вам нужен тот Исида. Вы через столько прошли вместе! Но! Но я тоже хочу быть с вами, с тобой, со всеми!
Я потерял нить, срывался на крик, одним словом у меня началась отвратительная истерика. Я сжимал пальцы Ичиго и не замечал, как он морщился от боли, но терпел.
- Я понимаю – я для вас никто, вам нужен он – тот, который раньше жил в этом теле. Я даже не могу вызвать Гинрейкудзаку. Я бесполезен, и даже больше – я забрал Исиду, настоящего Исиду. Но… но…но…
Мне нечего было сказать. Я хочу жить. Я хочу жить с ними. Я хочу жить рядом с ним, с тем, кого я увидел первым. Я лишний в этом мире, в его мире. Но я схватил его плечи и впился взглядом в карие глаза, пытаясь передать свои чувства, на которые к слову не имел права. Ками-сама, прости меня, я такой эгоист!
- Урью… - Ичиго ошарашено смотрел на меня, - Урью, ну чего ты? Урью, я же говорил, что ничего не имеет значения – ты мой друг…
- Нет! – ну почему, почему он не понимает меня? – Твой друг Исида! А я Урью! Понимаешь? Урью! Не Исида! Ты ведь смотришь на меня, а видишь его! Ищешь его во всех моих словах и поступках! Он нужен тебе. Я понимаю, но… Но..
Я был готов расплакаться. Все так глупо и нелепо. Я напугал его. Я отпустил его плечи и зарылся лицом в его грудь. Как же все глупо! Как же объяснить? Это вообще возможно объяснить? Ичиго неловко обнял меня, и от этого стало еще хуже. Жгучий стыд выворачивал меня наизнанку. Я такой идиот. Только бы не расплакаться. Я сжал кулаками его футболку. Не понять, не объяснить. Что мне делать? Я успел полюбить его, успел полюбить Юзу-тян. Как же быть с ней? Ведь и она привязалась ко мне, а тот Исида, как-то он будет относиться к ней? И Чад. И отец? Что с ними будет? Как я могу лишиться всего этого? Всех их?
Возможно, я пробормотал это вслух.
Руки Ичиго на моих плечах. Его дыхание в моих волосах. Его запах и тепло. Я потихоньку успокаивался, а он держал меня в объятиях и молчал.
- Спасибо, Ичиго. – я мягко отстранился, и он мне позволил это сделать, - Спасибо и прости. Я наговорил много лишнего.
- Урью, - он серьезно посмотрел на меня, похоже он что-то для себя решил, - Урью, выражаясь твоими словами, вы оба мои друзья.
- Ты, не ненавидишь меня?
- Боже! – Ичиго закатил глаза, - Ты такой же бака, как и раньше. Да с чего бы?
- Но я же забрал у вас Исиду, и пока я здесь, он не вернется. Ой! Зачем ты это сделал?
Рука у него тяжелая, и удар поставлен что надо. Я взялся рукой за ушибленную макушку.
- Раньше это помогало тебе соображать. Боже, Урью, ну почему ты такой тормоз, а? Когда ты начинаешь так по-идиотски себя вести, я не знаю что и думать. Ты же умный парень, так зачем нести всю эту чушь? Исида Урью – это Исида Урью. Мой друг.
- Ичиго… - я совершенно по-щенячьи растрогался. Он принимает меня. Принимает меня таким.
Кажется, теперь я люблю его еще больше. Я обнял его и уткнулся лицом в плечо. Так хорошо. Тепло. Куросаки Ичиго принадлежит многим, но сейчас в эту минуту он мой. Пусть хоть раз будет моим, не его – моим. Возможно, сегодня я исчезну, но перед этим… Ичиго обнял меня. Я закрыл глаза, как хорошо. Знакомая пульсация подкралась к вискам. Ну и менос с ней! Я вздохнул, запах Ичиго наполнил мои легкие. Серая пелена поглощала мое сознание непривычно мягко и медленно. Перед тем как отрубиться, я успел подумать, что так и не поговорил с отцом.

Вскоре меня разбудил тихий, осторожный шепот.
- Может, лучше я попробую вылечить Исиду-куна своим Отрицанием.
- Он не хочет. Он решил, попробовать сначала лекарство.
- Но лекарство не гарантирует возвращение памяти. Исида-кун наверняка страдает оттого, что ничего не помнит.
- Нет, не страдаю. – я сел на кровати и осмотрел палату. Без очков все было размытым и нечетким. Это раздражало. Я потянулся за очками. С тех пор, как Ичиго в первый раз положил мои очки на тумбочку рядом с кроватью, это стало их постоянным местом. С ума сойти! Как много стал значить для меня этот человек. Не знаю хорошо это или плохо, но это уже стало частью моей жизни.
После того как я надел очки, смог рассмотреть двух девушек, стоящих рядом с Ичиго. Маленькая, глазастая синигами и длинноволосая девушка с роскошной фигурой и по-детски наивным и добрым лицом.
- Урью, ты проснулся, - Ичиго повернулся ко мне, - Это Кучики Рукия и Иное Орихиме. Я рассказывал о них.
- Да. Хаджиме. – я поклонился. – Я знаю о вас, но не помню. Простите.
- Да. Урохара нам все рассказал, - Кучики-сан оказалась суровой девушкой с решительным голосом. – Вот лекарство. Ты… примешь?
Она все поняла. Маленькая девушка с большими глазами, на вид моя ровесница, но она все поняла. Даже то, что я сам не до конца понимал.
Ее неуверенность словно добавила мне решимость. Даже этой синигами был нужен Квинси Исида. Его ждут, так что же я делаю? Это же я лишний! Меня ведь на самом деле здесь и быть не должно. Я решительно протянул руку.
- Конечно, Кучики-сан. Мне нужно беречь это тело для настоящего хозяина.
Она кивнула и, вздохнув, положила на мою ладонь ярко-желтый шарик, похожий на карамель и размером с грецкий орех. Я удивленно вскинул на нее глаза.
- Это пилюля, проглоти.
- Но она же огромная! Можно воды?
Ичиго метнулся к столу и налил воды из кувшина. Когда он протянул стакан мне, рука его заметно дрожала. Я одобряюще улыбнулся ему и взял стакан. Интересно, кто из нас волновался больше?
Во рту было сухо, и большущая таблетка ощутимо растянула горло. Даже вода не смягчила болезненное проникновение. Я чувствовал этот жесткий комок, как он медленно и мучительно опускался в желудок. Мне казалось, что желтая пилюля размазала мои легкие по ребрам.
Ичиго отобрал у меня пустой стакан и снова наполнил. Я хватал ртом воздух, пытаясь нормально вздохнуть.
- Пей! – он толкнул мне в руку посудину.
Я почти ничего не видел, но послушно взял и поднес ко рту. Вода легко полилась по пищеводу, но я никак не мог отделаться от ощущения, что эта твердая гадость все еще там. Я вернул стакан Ичиго.
- Спасибо, Ичиго.
- «Ичиго»? – удивилась Кучики-сан.
- Да. Вы ведь тоже называете его так.
Я поднял на нее глаза. А она симпатичная. Огромные серые глаза, длиннющие ресницы и просто идеальный носик. Я уставился на этот носик, такой маленький, аккуратный и нежный. Я никогда не думал, что о носе можно сказать «нежный», но у нее он был именно нежным. Не знаю, от чего она смутилась больше: от моего взгляда (мне даже стыдно за него) или от жесткого ответа.
Я перевел глаза на рыжего. Он был первым, что я увидел, пора замкнуть цикл.
Я смотрел на Ичиго и пытался ободряюще улыбнуться, но губы были словно чужие. Я смотрел в карие глаза, Ичиго молча прощался со мной. Я испытывал благодарность за то, что в его глазах не было страха или нетерпения. Похоже, он будет помнить меня, Урью. Эта мысль успокоила меня, и я смог, наконец, улыбнуться по-настоящему.
- Спасибо за все, Ичиго.
- Дурак, - смутился он, - Ты же не умираешь.
- Да, - улыбаюсь. Я не умираю – я исчезаю. Исчезаю без возможности перерождения. – Было весело.
Мне хотелось сказать ему так много, но слов не было. Поэтому я прощался молча. Я чувствовал присутствие Кучики-сан и Иное-сан, но как-то смутно. Они словно отошли на второй план. Кучики-сан стойко и мужественно принимала происходящее. Ей, похоже, уже приходилось терять близких и друзей. Впрочем, не стоит забывать, что Кучики-сан синигами. Иное-сан тихо всхлипывала и порывалась подойти.
- Спасибо за то, что так переживаете за меня, Иное-сан. Но не надо Отрицания. – я так и не отвел глаз от Ичиго. Иное-сан всхлипнула еще раз.
Время падало в бесконечность большими, тяжелыми и вязкими каплями мгновений. Оно просачивалось сквозь тело, истончая меня, и в то же время окружало тяжелой, плотной словно ртуть водой. А я смотрел на Ичиго.
Внезапно дверь открылась, разрушив трогательность момента.
- Я не опоздал? – спросил запыхавшийся Чад.
- Нет, Чад. Все хорошо, я еще здесь, но я уже принял лекарство из Общества душ. Я рад, что смогу попрощаться и с тобой.
- «Чад»? – снова удивилась синигами. – Да что тут произошло за эту неделю?
- Ничего особенного. – я не смог сдержать улыбку. – Просто амнезия.
- Почему Исида-кун отказывается от моей помощи? – Иное-сан была готова расплакаться.
- Потому что, Иное-сан, вернуть мне память Исиды означает убить меня теперешнего. Я не могу так поступить с вами.
Она таки расплакалась. Я растерялся, но встал с постели и подошел к ней.
- Иное-сан. – ксо! Я понятия не имею, что надо говорить в таких случаях. – Иное-сан, пожалуйста, не надо.
Но она плакала и шептала вполголоса.
- Почему так? Исида-кун столько раз спасал меня. Если бы не Исида-кун, я бы разбилась и истекла кровью, или меня бы убил тот стрелок. Или меня разоблачил бы тот кандидат в двадцатые офицеры одиннадцатого отряда. Исида-кун спас меня от бомб Куроцучи-тайчо и заставил Маки-Маки унести меня с поля боя. Исида-кун защищал меня даже тогда, когда был без сил Квинси и еще много-много раз. А я… я…
Она снова расплакалась. Я держал ее за плечи и не знал что делать, что сказать. То, что она говорила, изумило меня. Я не знал об этом парне много, но судил, словно имею на это право. Похоже, ты был хорошим парнем, Исида Урью, возвращайся. Тебя ждут. Не заставляй Иное-сан плакать. Возвращайся. Теперь я готов.
- Иное-сан, простите, что заставил вас плакать. Скоро все закончится. – ксо! Совсем забыл! Я же хотел, чтобы последним человеком, кого я увижу, был Ичиго.
Я быстро обернулся. Они все смотрели тем самым взглядом, что так недавно меня жутко раздражал. Наверное, этот Исида никогда не доводил девушек до слез.
Пора. Пора, пока я не передумал. Я снова смотрел в карие глаза под вечно сведенными бровями и молча прощался.
- Ты что-то чувствуешь? – вдруг неловко спросил Ичиго.
- А? Да нет. Вроде все как обычно. – я отпустил Иное-сан. Нда, глупо вышло. – Кучики-сан, а когда это должно подействовать?
- Очень быстро. – она посмотрела на часы, - Уже прошло полчаса (Что?! Полчаса! Я полчаса глупо таращился на Ичиго на глазах у всех! Я согласен исчезнуть прямо сейчас!). У тебя что-то болит Исида?
- Нет. Я вообще не чувствую никаких изменений.
- Внешне тоже никаких. – странным тоном сказал Ичиго и ткнул меня пальцем в плечо.
Дверь снова открылась, и вошел отец с несколькими листами в руках
- Урью, уже есть результаты большей части анализов. – он холодно осмотрел всех пронзительно синими глазами. – Что-то много посетителей.
- Вовсе нет, отец, Здесь бывало и больше. Это мои друзья.
- Так что там с анализами? – влез тактичный Ичиго, - Что с Урью?
- Физически ты здоров, если не считать легкого нервного истощения. Почему ты ничего не помнишь, еще не ясно.
- Урохара-сан сказал, что дело в яде пустого, отец.
- Так ты знаешь. – не похоже, чтобы он удивился. Впрочем, не мог же он не заметить, кто такая Кучики-сан на самом деле.
- Мы все знаем. – снова влез рыжий, - Так что можете говорить правду, а не официальную версию.
- Официальную? - отец глянул так, что Ичиго мигом стал смирным. – Значит, хотите правду?
- Ну, уже не очень. – пробормотал Ичиго.
- Я полчаса назад принял лекарство синигами, оно должно было вывести или нейтрализовать яд. Кучики-сан говорит, что уже должно подействовать. Но я пока ничего не вспомнил.
- Ясно. Завтра утром я осмотрю тебя сам. Это не то, что должны знать и уметь обычные врачи. Так что поешь сейчас – завтрака не будет. И ложись спать.
- Я понял, отец. Хорошо.
Отец вышел.
- Исида-кун, можно нам остаться сегодня здесь, с тобой.
- Но разве вам самим не нужно отдохнуть? Вы же совсем вымучаетесь здесь.
- Но мне хотелось бы присмотреть за тобой, Исида-кун.
- Кое в чем он не изменился, - доверительно сообщил Ичиго нашей однокласснице.
- Мне это было бы приятно. – мне не совсем понятна их настойчивость и намек Ичиго.

В результате остались все, кроме Чада. Но мне совсем не хотелось спать. Сегодня был мой самый насыщенный событиями и людьми день. Обследование, встреча с одноклассниками и разговор с отцом. Потом короткий сон и разговор с Ичиго и Коном, визит Урохары-сан. А вечером синигами с лекарством и ожидание собственного конца. Вы бы могли уснуть после всего этого? А если еще учесть, что я днем два раза вздремнул, хоть и ненадолго. В общем, неудивительно, что я не могу спать.
Я лежал тихо, добросовестно делая вид, что пытаюсь уснуть. Ичиго и Кучики-сан заняли пост на стульях по обе стороны кровати. Иное-сан проявила больше чуткости и оккупировала диванчик у стены.
Я очень старался не привлекать внимание парочки у моей постели. После уговоров Ичиго: «Спи, Урью, спи. Ты должен поспать. Сосредоточься! Сосредоточься!» уснуть оказалось еще сложнее, но новый виток «колыбельной от Ичиго» я не вынесу.
За окном совсем стемнело. Ичиго безразлично читал какую-то книжку. Кучики-сан молча сидела рядом, иногда я чувствовал на себе ее тревожный взгляд. Наверное, ей неловко из-за лекарства. Все в порядке, Кучики-сан, я сам так решил.
Ичиго оторвался от книги.
- Иное уснула.
- Да.
- Иди к ней, - мягко сказал Ичиго, но маленькая синигами взорвалась.
- Почему это я должна идти?
- Ну не мне же ложиться рядом с ней. – да уж, с этим не поспоришь, - Лучше потом сменишь меня. Я разбужу, когда устану.
Я невольно замер. Атмосфера заметно накалялась, над моей головой словно молнии столкнулись, и я всерьез испугался, что они разбудят бедняжку Иное-сан. К тому же мне и самому не улыбалось стать свидетелем скандала – это слишком неловко. Но скандала не случилось. Они сверлили друг друга взглядами и скрипели зубами, а потом, одновременно фыркнув, независимо засопели в разные стороны. Пронесло! Но в горле у меня пересохло.
- Ладно, - вдруг решительно сказала Кучики-сан, поднимаясь на ноги, - Пожалуй, так будет лучше.
А она устала, хоть и не показывает вида. Мне показалось, что усталость ее скорее моральная, чем физическая. В конце концов, она едва ли не единственная кто понял мои чувства. Эта хрупкая девушка взвалила на себя еще и мою ношу. Каково ей сейчас, когда она сама принесла мне это проклятое лекарство?
Ичиго продолжал читать, а на диване скоро сладко засопели.
- Они обе уснули, Урью. – тихо сказал Ичиго.
- Да. – так же тихо ответил я не открывая глаз.
- Ты ведь не хочешь спать?
- Абсолютно! – я осторожно сел на кровать.
- Я так и подумал. Когда ты лежал в нашей клинике, я научился определять: спишь ты или нет. Давай сосредоточься, завтра трудный день.
- Я днем два раза спал! А новостей и ощущений выше крыше! Я НЕ МОГУ СПАТЬ СЕЙЧАС! – пробовали орать шепотом? У меня получилось.
- Я понял. – после небольшой паузы сдавленно прошептал Ичиго, - Но тогда – что?
Я встал и осмотрел пижаму, в которой провел весь день. Как же мне хотелось снять ее! А еще в душ. Я целый день не мог добраться до душа: то одно, то другое.
- Подожди, - попросил я рыжего и заглянул в шкаф. Отлично! Одежда все еще тут. Я боялся, что после моей выходки ее уберут. – Ичиго, я уже не могу в этой пижаме. Я сейчас переоденусь, и посидим в холле. Там очень удобный уголок для посетителей. И девушек не разбудим.
Я направился в душ, перед тем как закрыть дверь, вспомнил еще об одном.
- Ичиго, там должен быть автомат с горячими напитками, возьми, пожалуйста, мне. Очень пить хочется.
Душ. Как же это здорово! Ласковая, горячая вода и нежная пена. Я мог бы провести здесь целую вечность, но меня ждет друг. Да и неизвестно когда эта желтая пилюля сработает до конца. Так что кайфовал я недолго. Когда я одевался, то заметил, что вещи выстираны и выглажены. Ну и какой вывод я должен из этого сделать?
Я вышел в холл, стараясь не разбудить девушек. Ичиго ждал меня в кресле. На столике перед ним стояли две баночки с горячим напитком. По-моему, чай с молоком. Странный выбор, я ждал кофе.
Приземлившись в соседнем кресле, я протянул руку к напитку.
- Спасибо, в горле совсем пересохло.
- Да ладно. Лучше скажи как ты?
- Хорошо. Ни боли, ни усталости,… ни воспоминаний. Похоже, тело вылечили, но я пока ничего не вспомнил. Хотя…
- Что? – вскинулся Ичиго.
- Сны. Я видел во сне отца, перед тем как встретил его наяву. Когда он вошел в палату я дар речи потерял. Представляешь, мне впервые снится сон, а потом человек из этого сна заходит ко мне и говорит «сын»! А в прошлую ночь я видел Зераки-тайчо. По-моему его. Я не уверен. – я встал. – Подожди минутку.
Я метнулся в палату. Тихонечко войти, вытащить блокнот и карандаш, а потом никого не разбудив выйти, заняло пару минут. Слегка удивленный Ичиго ждал меня на прежнем месте.
- Сейчас! – я как умел, изобразил одноглазого панка из сна.
- Похоже. – удивленно сказал парень, - Я что, так подробно его описал?
- Нет. Ты сказал ровно столько, сколько надо для понимания ситуации. Про шрам и бинты ты ничего не говорил, я увидел эти подробности во сне.
- Твой отец и Зераки. Ничего себе сочетаньеце! – он поскреб апельсиновую макушку. – Я скорее ожидал бы Маюри и твоего дедушку.
- Дедушку?
- Ты постоянно вспоминал его. От тебя чаще чем «дедушка» или «сенсэй» было слышно только «гордость Квинси».
- «Гордость Квинси»?
- Ты мало о себе рассказывал, но вот про гордость Квинси ты говорил по пять раз на дню. «Во имя гордости Квинси» - то, «Во имя гордости Квинси» - се, «Клянусь гордостью Квинси»… ну и так далее. Но чаще всего: «Гордостью Квинси я не проиграю синигами!».
- Так мы были друзьями-соперниками? – в этом свете, пожалуй, мне понятно, почему он так странно описывал Исиду и их отношения при наших первых беседах.
- Соперники? – Ичиго задумался, - Ну разве что чисто внешне. Ты делал вид, что это так, но на деле… Чаще всего ты оказывался прав, но не задирал нос выше обычного. Ксо! Только поэтому меня это не бесило. А иногда ты слишком осторожничал, тогда мы все просто отодвигали тебя. Но мы всегда прикрывали друг друга. – он снова сделал паузу, поскреб шею и продолжил, - Нет. На деле соперничества никогда и не было. Было сотрудничество.
- Сотрудничество, да? – я отпил еще чая. – Ну, сейчас я бесполезен.
- Ты чего? Урью, не начинай снова! Я уже сто раз говорил, что не имеет значение Квинси ты, или нет! – вид у него был одновременно испуганный и раздосаванный. – Я не хочу повторение того кошмара.
- Я хочу быть рядом с вами, - я посмотрел прямо в карие глаза, - Рядом с тобой. Но я не боец. Я даже ни разу не видел пустого. Все что я о них знаю это то, что ты мне рассказал. – я теребил крестик на запястье, - Он тоже бесполезен.
- Нам не нужен Квинси, нам нужен Исида Урью! Когда ты это поймешь, тормоз?!
Странно, но от этих грубоватых слов мне стало теплее. Захватив полупустую банку остывшего чая, я подошел к окну. За стеклом было совсем темно. Черные силуэты домов с редкими огнями внизу и бесконечный, атласный, расшитый блестками звезд, купол сверху. Красиво.
- Мне тепло рядом с тобой, Ичиго. Хочу, чтобы ты знал это, пока я еще могу сказать тебе. Думаю, Исиде тоже было тепло рядом с тобой.
- Мне тоже, - как-то тихо сказал Ичиго, оставаясь на месте, а мне очень хотелось, чтобы он подошел ко мне. Мне очень хотелось снова ощутить тепло его тела, как тогда, когда я впервые переступил порог этой больницы.
- Красиво. Я впервые вижу ночной город. Да еще с такой высоты. Ичиго, завтра, после обследования я попрошу разрешения выйти в город. Ты не мог бы составить мне компанию?
- Конечно. После уроков я зайду сюда, мы все зайдем, - почему-то меня это огорчило. Нет, я очень люблю Чада и Юзу-тян, девушки мне тоже очень понравились, а с Мидзуиро и Кейго было очень весело. Но я хотел побыть с Ичиго, внезапно понял я. Меня тянуло к этому парню. Это странно и непонятно.
Я прижался пылающим лбом к холодному стеклу. Я такой дурак!
Ичиго подошел ко мне сзади и положил руку на плечо. Только бы ничего не говорил! Только бы не начал успокаивать!
- Урью, - пожалуйста, молчи. – А хочешь, сейчас пойдем? Сегодня такая теплая и спокойная ночь. Пойдем в парк, тебе там раньше нравилось, а потом к твоему любимому водопаду.
- Водопаду? – я начал чувствовать себя попугаем.
- Да. Твое место для тренировок. Ты всегда уходил туда, когда что-то не ладилось или просто тренироваться. Там красиво. А ночью еще красивей, наверно.
- Нас не выпустят так поздно.
- Давай оставим записку и сбежим. Мы вернемся еще засветло, может даже, наше отсутствие и не заметят.
- Ичиго, ты же сам ругал меня, когда я…
- Бака, мы же оставим записку.
- Не называй меня так! – я возмущался, но больше всего мне хотелось прижаться щекой к теплой ладони, лежащей на моем плече. – Я согласен.
Я дождался, когда Ичиго уберет руку с моего плеча. Было так приятно ощущать его тепло так близко, и я не торопил его. Потом он убрал руку и отстранился.
Я подошел к столу и набросал записку для девушек на обратной стороне рисунка Кенпачи. Я пообещал в записке вернуться до утра и извинился за своеволие, а затем отнес ее в палату и положил на столик перед диваном, на котором уснули девушки. Осторожно, чтобы не разбудить, укрыл обоих одеялом и вышел.
Ичиго ждал меня у двери. Он повел меня по лестнице. Незачем среди ночи шуметь лифтом. Тем более что на лестнице шанс встретить кого либо из сотрудников равен нулю.
Действительно странная планировка: неожиданные повороты, да и лестницы, ведущие с этажа на этаж, не были сквозными, и приходилось бродить по широким и извилистым коридорам, чтобы найти следующую. Без Ичиго я бродил бы тут до морковкиного заговенья – план, висящий на каждом этаже, не спасал ситуацию.
Дежурная медсестра мирно спала в регистратуре, и мы без проблем проскользнули на улицу. Ночь была тихой и теплой, как и обещал Ичиго. А еще она была безлюдной. Каракура не так уж мала, но достаточно провинциальна, и сейчас я был только рад этому.
Ветерок ласково и нежно ворошил волосы, а воздух был свежим и чистым. Мне очень нравился ночной город. Его тишина и покой. И еще очень нравилось то, что рядом шел друг.
В парке пахло травой и влагой, а листья деревьев мягко шелестели. Мы шли по темным и таинственным аллеям под этот шелест. Это было здорово. Воздух в парке был совсем другой, нежели в городе, он был… вкусным. Мы недолго гуляли в парке, Ичиго повел меня к водопаду, как и обещал.
Шли мы долго, но я был доволен. Мне очень нравилась эта ночная прогулка, шум наших шагов и теплое дыхание над моим ухом.

Водопад я услышал раньше, чем увидел. Ночной воздух далеко и четко разносит звуки. Но все же водопад возник передо мной внезапно. Только что я слышал гул воды сквозь деревья и кусты, а затем зеленые дебри расступились и мы увидели волшебное зрелище.
Вода в лунном свете сверкала расплавленным серебром. Ее плеск был звонким и каким-то музыкальным, что ли. Облако пара над водопадом искрило звездной пылью. Это было чудесно. Неописуемо прекрасно.
Ичиго смотрел на меня и тихо посмеивался. Но вид и, правда, великолепный. Он одновременно торжественный и уютный. Бесконечная гармония природы.
Я подошел к самому берегу и присел на корточки у кромки воды. Зачерпнул прозрачную, ледяную и звонкую воду ладонью и поднес ко рту. В жизни не пил ничего вкуснее.
Ичиго присел рядом. Я снова зачерпнул лунное волшебство и протянул руку парню.
- Пей. Это вкусно.
Он с сомнением посмотрел на меня. Ох, я и, правда, только что сотворил немыслимую глупость. Ну и где спрашивается, была моя голова? Я уже хотел разжать пальцы, выпуская воду, но Ичиго вдруг склонился над моей ладонью. Наверное, у меня был жалкий вид, когда нелепость моего поведения дошла до меня, вот Ичиго и пожалел меня. Он очень добрый на самом деле.
Мое сердце екнуло и забилось с пулеметной скоростью. Я такой дурак. Прости меня, Исида. Прости, Ичиго. Я никому не хочу отдавать тебя. Я хочу сохранить тебя для себя.
Я смотрел на склоненное лицо, на опущенные веки. Оказывается, у него длинные ресницы. Вода в ладони закончилась и неожиданно, на короткий миг, я почувствовал его губы на своей коже. Ох! Мне следовало подумать прежде, чем что-либо подобное вытворять. Жар и озноб одновременно завладели моим телом. Я тяжело сглотнул. Дурак, Ками-сама, какой же я дурак! Мне хотелось плакать и одновременно обнять его. Нельзя. Нельзя.
Не справившись с собой, я ткнулся лицом в его плечо. Он пах карамелью.
- Урью, ты чего? – приглушенно прошептал Ичиго.
- Возможно, у меня больше не будет шанса попрощаться с тобой. Знаешь, я узнал столько чудесных людей. Но первым был ты, Ичиго. Ты особенный для меня.
- Ты тоже. – выдавил после короткой паузы рыжий и обнял меня.
Я облегченно закрыл глаза и хихикнул.
- Да уж! С этим трудно спорить. – он понял меня и тоже усмехнулся.
Хороший ты парень, Ичиго. Добрый, честный и смелый. Ты был рядом во все важные и трудные моменты моей жизни, может, поэтому я так привязан к тебе.
Интересно, куда уходят такие как я? Та же у меня душа, что и у Исиды или нет? Когда точно знаешь, что синигами существуют, этот вопрос уже не кажется праздным. Я хочу еще когда-нибудь встретить тебя, мой апельсиновый синигами.
Вконец осмелев, я тоже обнял Ичиго. Это довольно странно обнимать кого-то. Чужое тело слишком близко. И не видно ничего, кроме воротника рубашки и голубоватой жилки на шее. Ты вдыхаешь чужой запах, и чужие волосы щекочут тебе лицо. Но хотя ты в этом положении беспомощен и уязвим, чувствуешь странную защищенность и… тепло. Тепло другого человека.
Мне было странно, непривычно, но и приятно тоже. Хотелось прижаться к теплу Ичиго и, одновременно, хотелось быть от него как можно дальше.
Ичиго. Куросаки Ичиго, старшеклассник-синигами, ты стал значить для меня непозволительно много. Мое сердце стучало громко и сильно, я боялся, что он услышит этот бешенный пульс.
От реки тянуло свежестью и прохладой, а Ичиго был горячим и пах карамелью. Сладкий мальчик с острым характером в тишине ночи. Не знаю, сколько времени мы сидели обнявшись. Когда память вернется, то Исида не будет помнить этой чудесной ночи. Но ты, Ичиго, ты будишь помнить эту ночь и меня. В эту ночь, Ичиго, ты был только моим. Ты не принадлежал семье, друзьям, школе или Обществу Душ. Ты принадлежал мне. Только мне. Я был счастлив. Ради этой минуты стоило жить всего одну неделю.
Ичиго. Я люблю тебя, Ичиго. Я понял это сейчас. Я не прав? Мне нельзя, Ичиго?
Над головой пролетела ночная птица, и я вздрогнул от неожиданности.
- Нам пора возвращаться, пока нас не хватились.
- Да, - согласился Ичиго, - Идем.
Но мы еще пару минут не двигались, а затем поднялись и пошли назад, не размыкая рук. Наверное, это глупо, но я был счастлив теплу его руки в своей ладони.

Наше ночное бегство прошло незамеченным. Ичиго почему-то не захотел заходить в палату и устроился спать прямо в холе. Мне очень хотелось остаться рядом, но я благоразумно отправился в палату.
Лишь очутившись в постели, я понял, что мне необходимо остаться в одиночестве, что бы переосмыслить все, что произошло этой ночью.
В эту ночь мне снова приснился отец. Он был по-прежнему пугающ и красив. А еще у него был духовный лук. Я хорошо запомнил, как он, наклонившись ко мне, сказал: «Гинрейкудзаку».

@темы: Исида, фанфики, G

---

Продолжение Памяти

[Лютый зверь]

Размещение: - только с моего согласия
Первая глава www.diary.ru/~ishida-uryuu-fan/
Вторая глава www.diary.ru/~ishida-uryuu-fan/p104481302.htm#m...

пятый день

Следующий день

Мне приснился странный сон. Белоголовый доктор в светлой, дорогой одежде и пугающим взглядом за стильными очками вышел из тьмы. Он пренебрежительно окинул меня взглядом и толкнул на холодную траву. Я упал на спину, не в силах отвести от него взгляд. Он был красив, но его жесткость пугала, я чувствовал исходящую от него Силу. Он склонился надо мной, за его спиной сияла огромная, красная луна. Мне было страшно. Очень страшно. Зловещий доктор распахнул на моей груди рубашку и стал читать что-то вроде заклинания. На моей коже, прямо на распахнутой груди стали проступать странные знаки. А доктор прошептал с горечью и пренебрежением.
- Ты совсем не похож на нее…

Я в ужасе подскочил на кровати. Пот катил градом, я задыхался. Мне было так страшно. Дверь с жутким скрипом открылась, и я не смог удержаться от вскрика. В палату вошла Юзу-тян. Боже, как стыдно! Представляю, что она подумала, увидев взрослого парня с перекошенным от испуга лицом и судорожно прижимающего одеяло к груди.
- П-прости, - еле смог выдавить из себя.
- Вам приснился кошмар, Исида-кун, - от этой девочки исходило такое доброжелательное спокойствие и извечная женская мудрость, что я успокоился абсолютно, - Расскажите мне, и сразу станет легче.
- Спасибо, но мне уже легче, - это правда: она была такой миленькой, простой и доброй, что просто невозможно было не успокоиться. Но она прижала кулачки к груди и смотрела с таким умильным любопытством, что я рассказал ей все.
- Это и, правда, страшный сон. Мураки – это очень страшно.
- Мураки? А это кто? – мне еще кого-то надо вспомнить? Действительно, кошмар.
- Сейчас покажу. – Юзу-тян выскочила из комнаты, прежде чем я смог ее остановить.
Я огляделся, Садо-куна нигде не было. Судя по солнцу, сейчас около девяти утра, похоже, я проспал остаток дня и ночь.
Вернулась она быстро, сжимая в руках… томик манги! Девочка повернула танкобон обложкой ко мне. С картинки на меня смотрел беловолосый красавец в очках. Шелковые пряди скрывали один глаз и половину лица. Само лицо было утонченным, а улыбка – опасной.
- Похож, но у того были яркие глаза. Цвет не помню, но они были очень ярким, а лицо – неулыбчивым и строгим.
Дверь снова открылась. Да смажут они ее когда-нибудь?! Куросаки-сенсэй пропустил вперед абсолютно седого, но еще довольно молодого мужчину в очках. У мужчины было строгое утонченное лицо и невероятно синие глаза. Я узнал его – это был доктор из моего сна. От неожиданности я забыл поздороваться.
- Может, ты все же поздороваешься с отцом, Урью? Твои манеры не улучшились. – голос его холоден и резок. Как и слова. Что? Отец?
- Я… - больше я не смог сказать ничего, только поправил боковую дужку очков. У мужчины, нет – отца расширились зрачки. Ах да, Садо-кун говорил что-то про жест, которым я, точнее Исида поправлял очки. А седой перевел глаза на томик, который я выронил, когда он вошел. Как нарочно, книжка упала обложкой вверх. Хмыкнул, выгибая бровь, и сказал, обращаясь к Куросаки-сенсею.
- Я забираю сына в свою больницу.
- На девятый этаж? – откуда-то вынырнул рыжий недосинигами.
Странно, но я почувствовал его задолго до того, как увидел. Не услышал, а именно почувствовал. Не знаю, как объяснить, но от него буквально разило странной силой. Кажется, именно это и называлось рейацу.
- Да, - ответил мой…? Этот мужчина, - Надеюсь, в этот раз вы не разнесете больницу. Собирайся, Урью.
Его слова, как некий сигнал, вернули меня в реальность. Я заметил, что Юзу-чан испуганным кроликом замерла рядом, не отрывая огромных глаз от лица этого человека. На короткий миг мне стало интересно, что же это за Мураки такой, а потом я выбросил эти мысли из головы. Я оглядел себя. Понятия не имею что мне собирать. Что у меня есть, кроме этой не новой пижамы, как-то мешковато сидящей на мне?
- Что это на тебе? – он словно читал мои мысли.
- Пижама, - что еще я мог ответить?
- Это моя, - сказал Куросаки. Мы с ним почти одного роста, но он шире в плечах, - Я принесу вещи Исиды. И я хотел бы его проводить.
Отец (как это все же странно и тяжело называть отцом того, кого видишь впервые) скосил на него синий глаз. Куросаки вызывающе вздернул подбородок и упрямо смотрел. И чего он так рвется? Мне было совсем неуютно, неосознанно я сжал в руках мангу. Ощущение книги в руках оказалось знакомым и успокаивающим.
- Хорошо, - наконец согласился этот холодный человек, - Иди за вещами, а ты, Урью, пока переоденешься. Я жду тебя у машины.
Он протянул мне пакет. Я взял его несколько неуверенно и разозлился на себя. А седой позвал с собой Куросаки-сенсэя и вышел. Они явно были знакомы. Впрочем, это нормально когда врачи в одном городе знают друг друга. Профессиональные круги узки.
Едва дверь за врачами закрылась, Юзу-тян рванулась ко мне и, схватив меня за руку, горячо зашептала.
- Исида-кун, не уходите! Вам здесь лучше будет! Он страшный и так на Мураки похож. Тоже, наверное, хирург-ученый. Я слышала, как братик говорил, что у вас с ним не все ладно. А мы позаботимся о вас! Вы же друг братика, нам совсем-совсем не сложно! Мы даже рады будем. И братик не хочет, что бы Исида-кун уходил, я же вижу.
Я совсем растерялся. Ну, положим, мне тоже собственный отец не понравился, но зачем же так? Зря я ей сон рассказал, только переполошил ребенка. Но кто же знал! Я совсем не знал, как мне себя вести.
- Юзу-тян. – Я положил свободную руку на ее сведенные пальчики. Ками-сама, как же неловко! – Не надо так волноваться. Это же мой отец. Все в порядке. Кроме того, ваш отец не обязан платить за меня. Я не хочу быть нахлебником. – нда, не похоже, что бы я ее убедил. Мне этого очень не хотелось, но, похоже, по-другому мне ее не убедить, - Юзу-тян, вы же слышали, что Куросаки поедет с нами. Уверен, он обо мне позаботится. А сейчас мне нужно переодеться, меня ждут.
Она всхлипнула и, сказав, что попросит «братика» защитить меня (вот спасибо!), убежала. Какая она все же милая и добрая. Я даже слегка растрогался.
В пакете оказались классические брюки и сине-серая рубашка с крестообразным рисунком. Симпатичные, стильные и дорогие вещи. Впрочем, мои очки тоже не из дешевых, больше похоже, что они сделаны на заказ в престижном месте. Значит, я из более состоятельной семьи, чем Куросаки и Садо-кун. Странная дружба. Размышляя о корнях этой дружбы, я переоделся, заправил за собой постель и положил сложенную пижаму на покрывало. Ну, вот и все.
Сейчас я выйду из этой клиники и окажусь в мире, который никогда не видел. Это похоже на рождение. Мне стало страшно. Это был странный страх – неясный, беспредметный и неоформленный. Не знаю, как объяснить, не показавшись пафосным, но за этой дверью начинается НЕИЗВЕСТНОСТЬ. Не больше и не меньше – моя личная неизвестность.
Я подошел к двери и решительно нажал на ручку. Шаг, и я переступил порог. С Днем рождения, Исида Урью, последний Квинси, ученик школы высшей ступени №1 города Каракуры, класс 1-3. Я закрыл за собой дверь со странным чувством. Я ведь кроме этой комнаты почти ничего не видел и не знал. Пребывание здесь не было особо приятным, но больше у меня не было ничего. Я, можно сказать, родился в этой комнате. Родился в муках, а теперь покидал это место.
Шаг по коридору. Первый, самый сложный. Но я его сделал. Потом второй – его сделать легче, потом третий. Я шел к выходу. Вчерашняя, недолгая прогулка с Куросаки так не воспринималась, может, потому что я знал что вернусь. А сейчас я шел в светящийся прямоугольник дверного проема с замирающим сердцем.

Я вышел в крошечный дворик. Солнышко, травка, ветерок. Но все совсем другое. Перед желтой машиной такси стояли трое. Оба Куросаки и тот, кто был моим отцом. Куросаки сжимал в руке сумку. По тому, как нервно он ее сжимал, я сделал вывод, что там мои вещи. За его спиной стоял Куросаки-сенсэй в белом халате, а еще дальше у передней дверцы курил седой.
Я подошел к ним, поклонился сенсэю и поблагодарил за все, что он для меня сделал. Он неопределенно махнул рукой. Ох, и не простые отношения между нашими отцами шепнул внутренний голос, но я вежливо попросил его заткнуться. Куросаки открыл дверцу и полез на заднее сиденье. Отец (ксо! Как же трудно) потушил сигарету в карманной пепельнице и тоже сел в такси, но уже спереди. Я уже начал садиться, когда заметил мышонком выглядывающую из-за двери Юзу-тян. Она с таким ужасом глядела на Исиду-сенсэя, что я просто не мог все так оставить. Извинившись, я вернулся к двери и присел перед девочкой. Она хлюпнула, прижимая тоненькие ручки к груди.
- Юзу-тян… - я не знал, что мне делать.
- Вы только приходите к нам еще, Исида-кун.
- Я тоже буду скучать за Юзу-тян. – я положил руку на голову девочки, - Юзу-тян, можно мне взять на время твою мангу? – может хоть так получиться ее отвлечь.
Это сработало, Юзу-тян мужественно улыбнулась мне сквозь слезы. Попрощавшись и пообещав еще прийти, я вернулся к машине. Куросаки и сенсэй как-то странно смотрели на меня. Как же достали эти взгляды! Похоже, я уже почесаться не могу так, чтобы на меня не смотрели как на клятвоотступника!
- Что-то не так?
- Нет, ничего, - Куросаки отвел взгляд, а отец хмыкнул. Я, конечно, понимаю, что при таксисте не стоит многое говорить, но это уже начинает раздражать. – Просто не ожидал от тебя.
- А что ты ожидал?
- Не знаю. Просто… - он стушевался и замолчал.
В моей груди поднялась волна гнева. Они все считали, что знают меня. Но на самом деле им не было до меня ни малейшего дела! Им всем был нужен тот Исида, а совсем не я. Они накладывали меня на чей-то шаблон и не считались со мной. Да и этот Исида, который раньше жил в этом теле, мне совсем не нравился. И я совсем не обязан быть им!
Я отвернулся к окну, не хочу видеть никого из них. За окном мелькали здания, деревья и люди. Этот копошащийся муравейник заворожил меня. Впервые я видел что-то настолько большое. Столько людей. Запахов. Звуков. Столько всего нового! Я жадно смотрел, вдыхал, впитывал. Ощущения нахлынули горной лавиной и цунами одновременно, но мне было мало. Чудовищно много и до обидного мало.

Больница Исиды оказалась огромной, представительной и очень современной. Размах поражал и внушал уважение. Ну а по сравнению с почти домашней клиникой Куросаки – и вовсе благоговение.
Из машины я вышел последним, просто оказался не готов к такому. Нас ждали. А может тут так принято, но едва мы втроем переступили порог, к нам подошла миловидная медсестра с креслом каталкой. Не хочу! Я устал от поездки, а главное от впечатлений, но в это я не хочу. Куросаки подошел ко мне и стал рядом. Я как-то сразу почувствовал себя защищенным. Медсестра поздоровалась с отцом и нами. Возможно я слишком мнительный, но, похоже, она меня знала. Впрочем, это не означает, что мы знакомы. Знать сына главврача и владельца можно и заочно.
Я проигнорировал кресло. Девушка, было, обратилась ко мне, но Куросаки шагнул ко мне еще ближе, почти касаясь плечом. Медсестра промолчала, но не сдалась, упрямо катя агрегат перед собой. Куросаки шел уверенно в запутанных и невероятно широких коридорах. Ах да! Он же рассказывал, как носились по этой больнице от водяной куклы близнецов-зависимых. А я шел медленно, разглядывая светлые стены и ряды одинаковых дверей. Рядом с собой я чувствовал тепло плеча Куросаки.
Странная фантазия у местного архитектора. На какой-то миг мне подумалось, что эта дикая планировка предназначена для того, что бы скрыть истинные размеры внутренних помещений. Какое-то странное ощущение, что внутри скрыто нечто большое.
Возле лифта отец (я почти привык называть его так, но еще не принял) сказал, что у меня та же палата, что и в прошлый раз. Засим распрощался, направившись в свой кабинет. Странно. Ну, я ничего не знаю об отношениях между отцами и сыновьями, но, по-моему, это еще более странно чем то, что я наблюдал у Куросаки. А вот сам Куросаки заметно расслабился. Нужно признать, что этот красивый, но холодный мужчина с яркими глазами сильно давил одним своим присутствием. Не знаю, кто как, но я признал в нем сильную личность. А еще в нем чувствовалась какая-то горечь.
С медсестрой, все еще толкавшей перед собой кресло и Куросаки вошел в лифт. Пока поднимались на девятый этаж, я прислонился к стенке. Рыжий бросил на меня встревоженный взгляд, но промолчал. За это я был ему благодарен. Лифт остановился. Знаете, это очень странное ощущение, когда останавливается лифт, идущий вверх: ваши плечи замирают в пространстве вместе с кабиной, а внутренности и ноги продолжают путь вверх еще какую-то долю секунды. Это ощущение пронзает все тело и кружит голову. Я абсолютно не был готов к нему, но оно мне понравилось. В нем есть что-то от моего теперешнего состояния. Почему-то этот момент мне показался наполненным скрытым смыслом. Единственный неприятный фактор – полет внутренностей напомнил мне о том, что я сегодня не завтракал, а вчера ел один только раз.
Палата оказалась огромной. Просто квартира, а не палата, даже живые цветы на тумбочке у кровати – меня тут явно ждали. Пока я оглядывал все это великолепие, девушка начала объяснять что тут и как. Но Куросаки вежливо прервал ее, объяснив, что он тут в курсе всего и сам мне все объяснит. Так же вежливо он выпроводил услужливую медсестру с раздражающей каталкой и закрыл за ними дверь.
Я дошел до постели и устало сел. Временный синигами молча сел рядом. Я молчал, мне нечего было сказать ему. Больше всего хотелось лечь в кровать, но при Куросаки не хотелось проявлять слабость. Он немного молча посидел рядом, а потом раскрыл свою сумку. Достал из нее белый костюм. Больше всего это одеяние походило на маскарадный наряд. Узкая курточка до бедер с длинными рукавами, узкие же брюки. Пелерина с золотым шнуром и пояс, на котором болтались пять металлических полосок.
- Это экипировка Квинси. По-моему, четвертая, что ты носишь.
Я долго смотрел на вещи. Симпатично, конечно, но как это носить? Какой-то нео-эльфийский костюм для оголтелых толкиенистов. Надо бы повесить это в шкаф, но у меня совершенно нет сил. Поэтому я просто положил одежду на кровать рядом со сложенной на подушке пижамой. Рыжий смотрел на меня внимательно, даже испытывающее.
- Не надо так смотреть. Мне эти вещи ни о чем не говорят. Разве только что человек в здравом уме не наденет это без достаточно убедительной причины.
- Ну, я тоже так считаю. Но от тебя… - он осекся, наверное, выражение моего лица в этот момент было еще то. – Что? Ты сам просил рассказать тебе о том, какой ты.
- Больше мне это не интересно. – я поправил пальцами очки. По-прежнему с боку. Мне все равно как это делал он, мне удобно так!
- Хорошо, я понял, - Куросаки примиряющее поднял руки, а потом снова полез в сумку, - А это интересно?
Он протянул мне плоскую коробочку с синим крестом на крышке. Теряясь в догадках, открыл крышку. Вот что я точно не ожидал увидеть, так это набор для рукоделия. Внутри все было аккуратно и явно с любовью расставлено по местам: ряды шпилек с разноцветными нитками, иглы, ленты, шнурки и кружева. Компактно и удобно. Я погладил коробочку – это было приятно. Похоже, она много значила для меня, раз я потащил ее в Ласт Ночес. Стоп! Что ты сейчас подумал? Не «тот Исида», а «я». Похоже, с этой его чертой я согласен и мириться и делиться.
Пока я занимался самокапанием, мои руки пробежались по катушкам и иглам, Куросаки вытащил несколько лоскутов. Не думая о том, что делаю, вытащил иглу и вставил в нее нитку. Пальцы сами сворачивали и резали ткань, тесьму и кружево. И я знал название и свойства каждого вида ткани, тесьмы, кружев и ниток. А пальцы сшивали яркие лоскутки.
Куросаки сидел рядом тихо-тихо, но даже если бы он орал и прыгал, я бы не заметил. Усталости и боли я больше не чувствовал.
Получившуюся куклу в пышном платье я отдал парню.
- Передай Юзу-тян, пожалуйста. Мне кажется, что она волнуется за меня. Успокоил бы ты ее.
- Передам и успокою. – он подозрительно смотрел на куклу, - Она будет рада, Юзу любит такое. А ты с ней сблизился.
- Да, она совершенный ребенок и в то же время совсем взрослая.
- Когда мама умерла, - Куросаки тяжело сглотнул и продолжил, - Юзу взяла на себя всю домашнюю работу.
- Правда, - Я улыбнулся, - похоже на то. Ты счастливый, у тебя есть сестры.
- Ага, - он замолчал, - Знаешь, ты никогда не рассказывал о своей семье. Все что я знаю, что твой дед и сенсэй погиб у тебя на глазах, сражаясь с пятью большими пустыми, когда ты был совсем маленький. Чувствовалось, что ты его очень любил и уважал, но о родителях ты ничего не говорил.
- А сейчас и не могу сказать. Я даже имени своего отца не знаю.
- Рюукен.
- Что?
- Мне отец сказал. Исида Рюукен. Он у тебя суровый. В прошлый раз он тебя сюда устроил, не спрашивая тебя. И тебя это не сильно обрадовало. Ты ничего не говорил, но я так понял, что ты жил отдельно.
- Ты никогда не был у меня?
- Нет. Ни я, ни Чад, ни Иное.
- Тогда я снова спрошу: мы точно друзья?
- Да друзья-друзья! Сколько можно говорить? Ты у меня тоже не был, а я не был у Чада. Но когда Иное похитили…
- Да, я помню. Ты рассказывал.
- Ты все с первого раза запоминаешь, - сказал он с каким-то восхищением и вдруг внимательно уставился на меня, - Ты побледнел, и глаза красные. Ложись, ты должен поспать.
- Я хочу в ванну, - упрямства во мне было больше, чем желания.
- Вон там душ. Показать?
- Не надо, я понял.
Я встал, комната качнулась. К счастью, пока я дожидался более устойчивого положения, Куросаки не пытался меня поддержать. Не ожидал от него такого такта, но был благодарен. Что-то часто я чувствую по отношению к нему благодарность. С этими мыслями, я взял бирюзовую пижаму с кровати и ушел в душ.
Вода так приятно ласкала кожу, а шум воды звучал успокаивающей музыкой, что я испытывал невероятное удовольствие. Это просто здорово. С тех пор как я очнулся в клинике Куросаки, это самое приятное ощущение, что я испытал. Я бы нежился под горячими струями гораздо дольше, но услышал, как открылась дверь, и кто-то вошел. Я закрыл кран и прислушался. Куросаки о чем-то тихо говорил с какой-то женщиной, скорей всего медсестрой. Любопытство, помноженное на усталость, заставило меня взяться за полотенце.
Застегивая на ходу верхнюю пуговицу пижамы, я вышел в комнату. Куросаки выпроваживал медсестру с тележкой, потом развернулся, держа перед собой поднос с завтраком. Я не стал ничего спрашивать, и так все понятно.
Кровать манила, обещая еду, отдых и сон. Ну, зачем мне такая большая палата? Я шел к кровати целую вечность. Куросаки терпеливо топтался рядом. С подноса доносились приятные и аппетитные запахи. Я, наконец, добрался до больничной койки.
Едва я улегся, Куросаки установил поднос на кроватный столик, скользящий по поручням кровати. Рядом с тарелкой и стаканом воды стояла маленькая белая чашечка с двумя таблетками и одной красной капсулой.
- Обследования еще не провели, а таблетки прописали, - хмыкнул я, - Спасибо, Куросаки.
- Обследование провел мой отец и передал результаты твоему.
- Вот как. А у тебя здорово получаются обращаться с такими вещами, - я вспомнил нашу первую встречу, - И искусственное дыхание умеешь делать. Если бы не ты, Куросаки, я мог бы умереть.
- Когда живешь при больнице, и не такому научишься. Вот Юзу с Карин гораздо лучше меня со всем справляются.
После еды и таблеток меня неудержимо клонило в сон.
- Тебе нужно поспать, Исида.
Эту фразу я уже еле расслышал, глаза закрылись. Я уронил голову на подушку, очки вдавились в висок, но даже на то, чтобы поморщиться сил уже не осталось. Сквозь сон я почувствовал, как Куросаки снял с кровати столик. Затем его теплые руки пробежались по моему лицу, снимая очки. По-моему, напоследок он погладил мои волосы, но я не уверен.

Когда я проснулся в очередной раз, был ранний вечер. В палате кроме меня никого не было. Похоже, Куросаки ушел пока я спал. Я испытывал противоречивые чувства. С одной стороны облегчение – наконец я был один и мог подумать обо всем этом. Но с другой стороны я впервые остался один.
Ну да сейчас нет времени думать, Куросаки вполне мог быть рядом. Может, он просто вышел поесть, это же больница, а не гостиница. Тут посетителей не кормят, только кофейный автомат в холле и все.
Из кровати удалось выбраться без проблем. Я подошел к стенному шкафу и открыл его. Кроме квинсе-эльфийского одеяния там висели и те вещи, в которых я приехал сюда. Куросаки, я тебя почти люблю!
Оделся я рекордно быстро, даже не воспользовался душем. Неизвестно сколько у меня времени. Оставалось надеяться, что скрытых камер тут нет. Тихонько приоткрыв дверь, я осторожно выглянул наружу. Коридор был восхитительно пуст.
Наверное, мне следовало воспользоваться лестницей, но я не знал где она. Можно конечно посмотреть план здания, но время поджимало. Я метнулся к лифту.
Куросаки был прав, я все запоминаю с первого раза, так что без труда найду центральный вход. Не зря я так медленно шел сюда, весь путь четко стоял у меня перед глазами. К счастью больница большая, в это время здесь должно быть полно посетителей, так что не составит труда смешаться с толпой и выскользнуть отсюда. Спасибо, Куросаки, если бы ты не убрал мои вещи в шкаф, их бы наверняка забрали (в больницах это обычная практика, достаточно вспомнить мое пребывание в клинике Куросаки), и теперь я могу уйти отсюда без проблем. В пижаме меня не выпустили бы. Но все равно надо быть крайне осторожным, меня наверняка знает большая часть персонала.
Лифт остановился, и двери открылись, выпуская меня. Я был прав, людей хватало. С самым беспечным видом, на какой только был способен, я медленно пошел к выходу, крепко сжимая в руке танкобон «Детей Тьмы». Голос отца раздался рядом совершенно неожиданно. Я вздрогнул и замер, но почти сразу понял, что обращается он не ко мне и вообще стоит за поворотом. Я небрежно облокотился на стену, сделав вид, что читаю, а сам прислушивался.
- Куросаки считает, что причина амнезии не психологическая, а вызвана травмой головы. Исходя из результатов анализов, что они смогли провести, я склонен с ним согласиться. Однако, их возможности гораздо скромнее наших, поэтому завтра проведете вот эти обследования и томографию. Сегодня пусть отдыхает.
Больше ничего интересного я не услышу, так что пора сваливать. Стараясь не думать о том, что сейчас услышал, я двинулся к выходу. Мне снова повезло, возле регистратуры стоял довольно упитанный парень и весьма успешно отвлекал медсестер. Испытывая глубокую симпатию к своему невольному сообщнику, я незамеченным подошел к стеклянным дверям. В прозрачной поверхности отразился худощавый паренек. Я подумал, что не знаю, как выгляжу. Но сейчас нет времени разглядывать собственное отражение, я шагнул на улицу.
Свобода. Я не знаю, нужна ли она мне, но я ее приветствую.

Я направился в сторону ярких витрин магазинов. Мне ничего не нужно, да и денег нет, но я хочу посмотреть на себя. Пока я не увидел себя в стекле двери, мне и в голову не приходило поинтересоваться своей внешностью. Вот же глупость, а ведь над рукомойником в палате висело вполне приличное зеркало.
Иду вдоль витрин. Любопытство притягивало меня к этим огромным гладким поверхностям. И лишь мысль о том, как я буду выглядеть со стороны, если начну рассматривать себя на глазах у всей этой толпы, сдерживала меня. К счастью довольно скоро я увидел вывеску игровых автоматов. Сдерживая дрожь нетерпения, я вошел внутрь.
Некоторое время я с умным видом переходил от одного агрегата к другому. Кое-что меня заинтересовало, но без денег это не имело смысла. Немного потолкавшись среди людей, я направился в сторону мужского туалета.
Туалет оказался небольшим, всего три кабинки, два рукомойника перед большим зеркалом и два писсуара. Какой-то младшеклассник мыл руки. Я не рискнул взглянуть в зеркало при нем. Это я должен сделать один. Поэтому я вошел в первую попавшуюся кабинку, не хватало еще выдать свою нервозность перед этим мелким. Я посмотрел на унитаз, подумал и решил воспользоваться случаем. Неизвестно когда еще выпадет возможность, у меня ведь нет ни йены.
К тому времени как я закончил, мальчик ушел. Я открыл дверь кабинки и выглянул. Никого. Отлично! Я подошел к зеркалу. Оттуда на меня испытывающее смотрел тонкий и бледный подросток. Первое, что я увидел – знакомые, ярко-синие глаза. Такие же, как и у отца. Я некоторое время таращился на эти глаза, проваливаясь в ультрамарин.
Дверь скрипнула, открываясь, и я, вздрогнув, вышел из ступора. Снял очки и открыл кран. Пока вошедший парень у меня за спиной шел к писсуарам, я плескал холодной водой в горящее лицо. Но даже без очков я видел поразительное сходство с Исидой сенсэем. Истеричный смех подкатывал к горлу, и только присутствие того парня за моей спиной справляющего малую нужду, не давало мне расхохотаться в полный голос.
Я набрал полные ладони холодной воды и погрузил в них лицо. К моему удивлению вода не закипела. Парень закончил и подошел к соседней раковине. Открыл кран и стал мыть руки, изредка нервно поглядывая на меня. Я сделал вид, что промываю глаз от попавшей в него соринки, парень успокоился, закрыл кран и ушел. Схватив очки, я метнулся назад в кабинку. Захлопнул крышку унитаза и плюхнулся на него, зажимая рот ладонью. Меня трясло, из груди рвался истеричный смех, а из глаз текли слезы. В этом туалете зала игровых автоматов я содрогался от смеха и рыданий. Моя первая истерика. Пошло и глупо.
Вскоре я смог успокоиться. Вытирая слезы, я встал. За тонкой дверцей послышались шаги и голоса. Я прислонился спиной к стенке, слушая, как парочка друзей весело и шумно обсуждали какое-то шоу. Не могло быть и речи о том, чтобы выйти на люди с заплаканным лицом, поэтому я дождался их ухода. К тому времени я уже окончательно успокоился. Я снова умылся и стал изучать свое лицо. Глаза были все еще красноватые, но очки слегка это смягчали, а в остальном парень по ту сторону зеркала очень похож на молодого Исиду Рюгена. Тонкие черты, аккуратный нос, узкие губы – в целом неплохо. Наверное, это лицо нравилось девочкам, но с тем выражением, которое на нем сейчас у меня нет ни шанса. Дожидаться следующих посетителей было глупо, и я ушел.

Я шел по улице мимо витрин, людей и машин. Солнце еще светило, но уже стало заметно прохладнее. Странно, но с тех пор, как я сбежал из больницы, меня ни разу не посетили усталость и боль. Словно воздух свободы излечил мое тело. Разглядывая вывески, рекламы, объявления, я набрел на парк. Нашел скамеечку посветлее и сел. Пора узнать, что это за Мураки такой.
Я успел прочесть лишь пару глав, а потом начало темнеть. Читать стало затруднительно, но я уже понял, почему Юзу-тян так боится Мураки. По сравнению с этим доктором, мне еще очень повезло с отцом.
Я закрыл книжку. Но не успел поднять голову, как на обложку легла чья-то тень.

- Исида-сан! Давненько не виделись! – преувеличенно радостный голос принадлежал небритому блондину в гета и полосатой панаме. Хитрые глаза пряталась в тени панамы, а улыбка за веером.
- Вы меня знаете? Простите, но я не помню вас.
- Ну что вы, что вы, Исида-сан! – мужчина замахал веером. Он вел себя как клоун, но я напрягся. Этот мужик не так прост, понял я откуда-то, - Как же, как же! Наслышан о вашем несчастии.
- Кто вы? Я не буду разговаривать, пока вы не назоветесь. – хотя некоторые подозрения о личности в панаме у меня были – Куросаки действительно хороший рассказчик.
- Кья-а-а! – блондин снова прикрылся веером и поклонился, - Меня зовут Урохара Киске, скромный владелец маленького магазина с бо-ольшим подвалом.
- Понятно. Простите мне мою грубость, Урохара-сан, но у меня и в самом деле амнезия. Я слышал, что ее вызвала травма.
Урохара-сан сел рядом и сразу стал серьезней.
- Дело не столько в травме, сколько в отраве пустого. Именно поэтому вам периодически так больно. В чисто физиологическом смысле ваши повреждения были незначительны и не могли вызвать подобные последствия. Очень жаль, но по неизвестной мне причине я не могу связаться с обществом душ. Иное-сан вылечила бы вас сразу.
- А если я не хочу?
- Что?
- Если я не хочу вспоминать?
- Но… Почему?
- Мне нравится заново узнавать этот мир, Урохара-сан.
- А вы стали взрослее, Исида-сан, - клоун исчез, и стал виден умный хоть и слегка эксцентричный человек.
Мой желудок напрочь испортил момент громким урчанием. Урохара-сан покосился на меня, и я почувствовал, как запылали щеки.
- Идемте ко мне, Исида-сан. Я приглашаю вас на ужин.
- Простите, но нет.
- Почему же?
- Я пока не хочу возвращаться в больницу. Еще немного, Урохара-сан. Пожалуйста.
- Яре-яре! И что мне делать? Тогда идемте вон в то кафе, я угощаю.

В кафе было просто и уютно, но главное восхитительно пахло. У меня закружилась голова. Урохара-сан заказал что-то, я даже не обратил внимания что. Все равно я не знаю, что люблю. Оставалось надеяться, что бывший капитан знает мои вкусы.
Заказом оказался рамен. Он был восхитительно горячий и вкусный. К счастью мой спутник был занят своей тарелкой и не лез с разговорами. Лишь съев половину лапши, я заметил, что рядом с нашим столиком плазма-телевизор во всю вещает какой-то самурайский мультфильм времен конца эпохи Токугава.
Добавку я не просил, постеснялся. Официант принес чай и сладости. Чай мне понравился, а еще я узнал, что не люблю сладкое.
- Исида-сан, кто сказал вам, что в амнезии виновата травма?
- Я случайно услышал врачей. Завтра будут делать томографию. – после небольшого молчания, я неожиданно для себя разоткровенничался, - Я не хочу исчезать. Я хочу жить. Если я все вспомню, то я теперешний исчезну, и вернется «тот Исида». Когда я услышал, что причины потери памяти не в шоке, я обрадовался. Когда пройдет шок предсказать невозможно, я бы каждую секунду жил как под Дамокловым мечом. Стоит мозгу решить, что он готов справиться с причинами, породившими амнезию, и я сразу исчезну. Но если дело в травме, то есть возможность прожить долгие годы. Конечно травма головы – это очень серьезно, но ее последствия более предсказуемы. Либо это лечится, либо нет. Но если дело в яде пустого… Мне страшно, Урохара-сан. Я боюсь исчезнуть также внезапно, как и появился. И ничего не останется. Никаких доказательств моего существования. Вот такой я трус. Теперь можете смеяться.
- Вы правы во всем, Исида-сан. И ваш страх понятен и естественен. У меня нет причин смеяться или считать вас трусом. Но может, стоит предпринять шаги к тому, что бы оставить после себя хотя бы что-то?
- Что вы имеете в виду?
- Уже стемнело, Исида-сан. Может, пора вернуться? Я завтра навещу вас, а пока подумайте над этим сами. Возвращайтесь.
- Я… Я бы с радостью, но я просто бродил и теперь не уверен, что найду дорогу, вечером все другое.
- Я провожу вас, Исида-сан.
Я поблагодарил его. Урохара-сан расплатился по счету и повел меня в больницу. Дорогу я почти не помню, мне было о чем подумать. Урохара-сан о чем-то без устали трещал, но поскольку его треп не нес никакой информации, я отнесся к нему как к фоновому шуму. Было что-то такое… какое-то странное ощущение. Не знаю, как сказать, но я чувствовал что-то знакомое, что-то, с чем уже сталкивался.
Больница возникла неожиданно. Просто за очередным поворотом открылся знакомый вид.
- Ну, вот мы и пришли. Вашему отцу видеть меня не надо. Всего хорошего, Исида-сан.
- Я понял!!!
- Э?!
- Я, наконец, понял, что это за чувство, которое я испытываю рядом с вами, Урохара-сан.
- Исида-сан, мне конечно очень приятно, но…
- Не говорите глупостей, Урохара-сан! – я знаю, что перебивать старших невежливо, но слушать это не собираюсь. – Я говорю о вашей рейацу. Вы очень хорошо скрываете ее, но мы находились рядом достаточно долго, и я заметил. Она похожа на рейацу Куросаки-сенсея.
Внезапно стена ударила меня в спину, а лицо Урохары оказалось очень близко. Но главное, оно было серьезным. По-настоящему серьезным.
- Исида-сан, я очень прошу вас держать ваши догадки при себе.
- Урохара-сан…
- Это не моя прихоть, и не моя тайна. И не ваша, Исида-сан.
- Я понял. Я никому ничего не скажу. Отпустите меня, Урохара-сан.
- Хорошо, - он отпустил меня, снова становясь эксцентричным торговцем. – Ну, мне пора. Еще увидимся, Исида-сан.
- Да, до свидания, Урохара-сан.

Странный парень. Но теперь у меня еще больше информации для размышления. Похоже, раньше растяпа Исида Урью не замечал что… Стоп. А встречался ли вообще тот Исида и Куросаки Ишин? Отец рыжего парня представился до того как узнал о моей амнезии. Значит… Еще надо будет узнать почему Куросаки не сказал своему отцу о моей амнезии. И почему он пытался уверить меня, что его отец не видит призраков? Или сам не знает?
В таких размышлениях я дошел до лифта. Однако едва дверцы кабины раскрылись на девятом этаже, я услышал голос Куросаки. Он не просто шумел, он что-то рассерженно орал, но из коридора сложно было разобрать что именно. По мере приближения к палате шум усиливался, и у меня разболелась голова. Так что когда я открыл дверь, то был уже слегка на взводе.
- Что случилось, Куросаки? Почему ты так кричишь?
- Они потеряли… Исида? Где ты был? Что случилось? – он подскочил ко мне и схватил за плечи. На его лице было такое искреннее переживание, что мне даже стало слегка стыдно.
- Я гулял.
- Что?
- Я гулял. Ну, знаешь, ходил туда-сюда.
- Значит, ты вернулся, Урью. – этот холодный голос без сомнения принадлежал моему отцу. Но из-за Куросаки я ничего не видел, кроме бешенных карих глаз.
- Да отец, извините, если заставил вас всех переживать.
- О чем ты говоришь, придурок! Конечно, ты заставил нас переживать! – я стал всерьез подозревать, что Куросаки пытается вытрясти из меня душу, временный он там или нет, но он все же синигами. Я разозлился.
- Простите, но я не знал, что являюсь пленником. – только сейчас я заметил поверх плеча рыжего отца и Садо-куна.
- Пленник? Ты не изменился, все такой же придурок! Ты вообще думал о том, что мы будем волноваться? – он перестал меня трясти, но сжал плечи так, что там наверняка будут синяки.
- Я… - я, правда, не подумал. Мне стало стыдно, - Простите…
- Ничего, Урью. – холодно сказал отец, - Мне следовало предвидеть это. В конце концов, это естественное поведение при амнезии. Но я удивлен, что ты вернулся.
- Я не собирался убегать. Это правда. Мне просто хотелось выйти… Я… Простите меня, отец, ребята.
Зрачки отца сузились. Похоже, я снова сказал что-то не то или не так. Чувство вины после самовольной отлучки не позволило гневу возобладать надо мною. Как все глупо. Почему я не подумал об этом заранее? Но то, что я не помню собственного прошлого, не делает меня бесправным или беспомощным. Амнезия не влияет на бытовую адекватность. Я такой же человек, как и другие. Я упрямо посмотрел на Куросаки, он, наконец, разжал пальцы.
- Ну, раз ты вернулся, поужинай. – все так же холодно сказал отец, но я почувствовал себя прощеным.
- Я… - сначала я хотел отказаться, но, похоже, рамена Урохары-сана мне оказалось маловато, - Хорошо, отец.
- И раз уж ты такой бодрый, Урью, то завтра с утра проведем обследование.
Он ушел. Садо-кун молчал, но я чувствовал его неодобрение. Мне было жутко неловко перед этим хорошим парнем, вся вина которого в том, что он переживает за друга. Что там Урохара говорил о следах?
- Садо-кун, скажи, тебе нравится, когда тебя называют Чадом?
- Я привык. Все нормально. – здоровяк удивленно смотрел на меня.
- Тогда, - я твердо посмотрел в его зеленовато-карие глаза, - Можно, я тоже буду звать тебя Чадом?
- Э-Э?? – завопил мне на ухо Куросаки, я невольно дернул головой, но продолжал смотреть на гиганта. Тот некоторое время таращил глаза, а потом кивнул.
- Спасибо, Чад. Мне это было важно.
Я хотел предложить ему называть меня по имени, но за дверью раздались шаги, и скрипнула тележка. Привезли ужин. К счастью, отец позаботился, и я был избавлен от неловкости, так как на этой самой тележке было три порции.
Небольшой столик за желтоватой занавеской отделяющей кровать от остальной палаты, оказался весьма кстати. Я впервые ел с друзьями. Пусть они были не совсем моими друзьями, но они же сказали, что это не важно. Хотя, кого я обманываю? Но я, поэтому и решил называть Садо-куна Чадом, чтобы они узнали меня. Может я и эгоист, но раз я появился на этот свет, то и у меня есть право на жизнь. Ведь так? Я хочу оставить после себя след. Когда вернется настоящий Исида, я ведь никак не смогу ему противостоять, да и не хочу, у него все же больше прав на это тело. Так вот когда он вернется, все они будут помнить и меня, и пока они будут помнить, я буду жить. Наверное, я все же эгоист.
- Слышь, Исида, а почему ты решил называть Чада так? – спросил Куросаки, едва отложив палочки.
- Почему бы и нет. Вы помогали мне, считаете меня другом, волновались, когда я ушел. Я хотел бы ответить вам тем же, и это едва ли не единственное, что я могу для вас сделать.
- Ну, смысл в этом есть. – Куросаки заложил руки за шею и откинулся на спинку стула. – Хоть и несколько неожиданно.
- Чад, ты тоже считаешь это перебором? – спросил я у здоровяка.
- Нет. – этот парень как всегда лаконичен, - Все нормально.
- Ну, еще бы! – похоже, Куросаки не умеет молчать в принципе, - Чад же сам согласился!
- Мне кажется, что я должен был сделать это уже давно. – почему-то мне стало сложнее говорить, но я должен предложить ему звать меня по имени, во что бы то ни стало! – Чад, если хочешь…, если ты не против, то тоже можешь звать меня по имени. – снова эти ошарашенные взгляды, я смутился окончательно, - Ну, или как хочешь.
Молчание Чада было недолгим, но невероятно мучительным. Я невольно вжал голову в плечи, не сильно, но заметно.
- Урью. – наконец произнес он вопросительно-утвердительными интонациями. У меня с плеч свалилась гора. Фудзи, как минимум.
- Да, Чад. – Я не мог сдержать улыбку, да не сильно и стремился.
Теперь Куросаки. Я повернул к нему голову и твердо посмотрел на него, он должен был решить все сам.
Рыжий недосинигами привычно чесал шею.
- Если подумать, то мы все вместе через многое прошли. Я думаю, было бы логично обращаться по именам. Знаешь, - обратился он ко мне, пока никак не называя, - Ты прав, нам уже давно следовало сделать это, Урью.
Он улыбнулся. Улыбка его была такой искренней и открытой. Этот парень иногда раздражал меня неимоверно, что называется на пустом месте, но чаще, гораздо чаще, я понимал, что готов еще не раз прикрыть его собой.
- Ичиго. – просто сказал ему. Это и, правда, оказалось так просто.
Вскоре ребята ушли, а я принял душ и пошел спать. Мне предстоит многое изменить. Я не хочу быть тенью кого-то другого. В конце концов, сейчас живу я, и правила тоже буду выбирать я! Оставалось надеяться, что проживу я достаточно долго, и эти люди станут и моими друзьями.
Минуточку! Это получается, что я ворую семью, друзей и жизнь настоящего Исиды! Но тогда получается, что я…
Я не мог уснуть очень долго, меня терзали мысли о том, что пока я злился на этих людей за то, что они ищут во мне другого человека, я на самом деле крал жизнь и друзей этого самого человека. Я считал настоящего Исиду не очень приятной личностью, но его друзья и отец были добры ко мне, помогали мне, а я… Я ненавидел настоящего Исиду, но ведь Чад, Ичиго, Юзу-тян, отец и даже Урохара были его друзьями и близкими. Они замечательные люди, а значит и сам Исида, настоящий Исида Урью не так уж и плох. Возможно, он был странным, но не мне говорить о странностях.
Стыд и раскаяние не давали мне уснуть до самого утра. Но под утро я все же смог слегка задремать. Лучше б я этого не делал – мне приснился откровенный бред, навеянный мультфильмом, который я видел в кафе.

@темы: Исида, фанфики, G

---

Продолжение Памяти

[Лютый зверь]

Название: Память
Автор: Лютый зверь 
Категория/Рейтинг: G
Жанр: POV
Пары/Персонажи: - Исида и все кого вспомнила
Статус: - закончен
Предупреждение: - большой объем, возможно смерть почти оригинального персонажа.
Содержание: - Исида потерял не только силу Квинси
Дисклеймер: - не мое, не имею, не претендую
От автора: Хотелось посмотреть на другие стороны закрытого мальчика Исиды
Размещение: - только с моего согласия
Первая глава

тут

www.diary.ru/~ishida-uryuu-fan/

Четвертый день

Когда я проснулся, а я именно проснулся, а не очнулся, рыжий был рядом.
- Куросаки?
- Доброе утро, Исида. Апельсин будешь? - я невольно посмотрел на его волосы и задумался.
- Ты все это время был здесь?
- Не все, но большую часть. Это больница моего отца. Она, конечно, не такая, как у твоего, но я не был уверен, что ты захочешь туда. Все-таки ты ушел против его воли. Мы ему пока не сообщали. Ты как?
- Лучше, чем до этого. А как давно я здесь?
- Почти три дня.
- Долго. А кто был рядом?
- Ну, я, отец, сестры, еще Чад тебя часто навещал. Кстати, скоро он должен будет прийти.
- Нет. Был кто-то еще. Кто-то, кто все время стонал. Было очень мучительно слушать. – меня пробил озноб только при одном воспоминании.
- Ты уверен, Исида? Никого не было. А вот ты стонал почти все время.
- Я? – я подумал, - Значит, это был я. Я, наверное, доставил много хлопот?
- Да нет! Ты что? – парень замахал руками. Я не стал слушать дальше.
- Расскажи мне, какой я?
- Ты? Ну, ты очень умный, даже отличник. Квинси. Ты говорил, что ненавидишь синигами, но всегда помогал. Надежный. Что еще? – парень почесал голову.
- Ты уверен, что мы друзья? – как-то уж очень странно он описывал этого Исиду Урью, словно боялся оскорбить, сказав правду.
- Я-то да. И не только я. Просто, как бы это сказать, - он снова стал чесаться, - Ну, ты не самый приветливый парень.
- Зачем же тогда мы друзья? – я и, правда, не понял.
- Ну… Кто сказал, что дружба – это просто? Я знаю одно – за тебя я был спокоен и уверен в тебе, как и в каждом из нас на 250%. Вот.
- Но ты не можешь сказать, что за человек этот Исида.
- Могу, просто странно говорить это тебе.
- Куросаки, я хочу, что бы ты кое-что понял. Я не тот Исида, которого ты знаешь. Я сам не знаю, кто я. Но я точно знаю, что когда память вернется, меня не станет. При амнезии формируется как бы временная личность…
- Мне все равно, что и где формируется. Я знаю одно – ты Исида, мой друг. Что бы ни случилось.
Я даже не сразу нашел, что ему ответить. В голове стало тоненько пульсировать – и это значит, что скоро мои виски взорвутся болью.
- Я могу прогуляться?
- Что?
- Я три дня лежал, могу ли я размяться?
- Ну, думаю немного можно. Физических повреждений у тебя уже нет. Да и было по мелочи, Урохара быстро все залатал. Только вставай осторожно. Вот, давай руку.
- Я и сам могу. – мне было немного неловко от его заботы, но он сунул руку мне под нос, едва я откинул одеяло.
Пришлось взять за руку, чтобы он успокоился. Как будто это он болен. Впрочем, он же себя винит, может я с ним зря так резко.

Он вывел меня в крошечный дворик. Солнышко, травка, ветерок. Это все так приятно, что даже боль куда-то отступила.
Куросаки попросил подождать его и вернулся внутрь. Интересно, куда я мог пойти по его мнению? Но свежий воздух манил меня, и я сделал несколько шагов вдоль стены, держась за нее одной рукой. Это отняло почти все силы, я прислонился спиной к стене. Она была теплой и шершавой. Я решил, что мне тут нравится. Вот только слегка подташнивало.
Вернулся Куросаки с какой-то скамеечкой. Мило. Он что, всегда такой услужливый? А по виду не скажешь. Скамеечка оказалась, как нельзя кстати, я устал от этой короткой прогулки, да и тошнота усиливалась.
- Исида, - я уже привык к этому имени, парень показывал на приближающегося здоровяка, - Это Чад. Я о нем рассказывал.
- Ты говорил, что мы в одном классе.
- Ну да.
- Шутишь?
Огромный парень в пестрой рубашке поднял руку в приветственном жесте, Куросаки поздоровался, а я смог лишь кивнуть. Даже тошнота отступила.
- Исида, мне сказали, что ты ничего не помнишь. – голос у Чада тихий, но сильный и глубокий. Я решил, что этот парень мне нравится.
- Простите.
- Дурень, - хлопнул меня по плечу рыжий, - За что ты извиняешься? Ты же спас нас.
Здоровяк молча кивнул. У него были грустные глаза необычного цвета, и этими самыми глазами он пристально рассматривал меня. Это смущало.
- Садо Ясуторо.
- Что?
- Ты не помнишь. Меня зовут Садо Ясуторо.
- А кто Чад?
Здоровяк завис. Куросаки почесал шею (помылся бы уже что ли) и сказал.
- Ну, «Чад» - это круто.
- Понятно, - сказал я, хотя ничего мне не понятно.
Садо-кун молчал, но его молчание не напрягало. Оно было спокойным и надежным. Вообще с ним приятно, только очень странно.
Я-то этих двоих вижу впервые, а они считают меня этим Исидой. При этом даже не могут сказать, что за человек был этот самый Исида Урью. От идеи расспрашивать Садо-куна я отказался сразу. Но лица у них хорошие, наверное, неплохие ребята. Вот только как им объяснить, что Исида, которого они знали – это не я.
- Садо-кун, мне Куросаки рассказал странную историю о пустых и синигами.
- Это правда.
- Вот как.
- Ты что, сомневался? – удивлению Куросаки не было предела. Этот парень начинал меня раздражать.
- А ты вот так просто во все это поверил бы? – я был не совсем искренним, на самом деле, я поверил. Я же видел его духовную нить. И я откуда-то знал, что это значит еще до того, как он мне рассказал. Я даже знал, что это называется рейраку. А еще на моем запястье знакомой тяжестью болтался пятиконечный крест, а ведь в больницах такие вещи снимают.
- Ну… Но ведь Чаду ты поверил сразу!
- Да.
- Это не честно! Почему…
- Братик, не шуми, пожалуйста, - к нам подошла глазастая девочка с теплыми каштановыми волосами в миленькой форме с надписью «Куро» на шапочке. На вид ей было лет 12-13.
- Да-да, - рыжий смущенно заулыбался, мгновенно став приятным и даже немного милым. Сразу видно, что он очень трепетно относится к этой малышке, - Прости меня, пожалуйста, Юзу.
- Вы уже очнулись! – девочка так искренне обрадовалась мне, что я почувствовал, как начал краснеть, - Мы очень рады, Исида-кун. Братик так переживал. Я пойду, сообщу отцу.
Девочка убежала, а Куросаки почему-то покраснел.
- У тебя очень милая сестра, Куросаки. – они с Чадом как-то странно уставились на меня. – Я что-то не то сказал?
- Ну, нет… Это, – теперь они засмущались. Ничего не понимаю, что я такого сказал? – Просто, ты обычно не говоришь, что думаешь о других людях.
Это звучало, как: «не говоришь о людях хорошо». Что же за засранец этот Исида? Разве сказать такое это не нормально? Да большинство людей сказали бы это, даже если бы сестренка оказалась ходячим кошмаром.
- Я тут заметил, что ты называешь меня Куросаки, а Чада – Садо-куном.
- Это не правильно?
- Да нет же. Просто ты так называл нас и раньше.
Я действительно не задумывался об этом. Я говорил так просто, без всякого умысла. Да я и не задумывался, как мне их называть, просто посчитал, что так правильно. Тошнота накатила новой волной, и я зажал рот рукой.
- Что случилось? – спросил незнакомый, взрослый голос.
- Похоже, его тошнит. – это Куросаки.
- Что ты дал ему поесть перед тем, как вывести? – мужчина присел передо мной на корточки и твердо взял меня за руку. Это без сомнения был доктор, только они касаются так. Пока Ичиго что-то мямлил про то, что я об этом не просил, доктор приподнял меня, наклоняя вперед и придерживая голову. Тошнота резко отступила, но я проваливался в какой-то туман, поглощающий звуки. Я не терял сознания, просто как бы ушел в полудрему. Я слышал, что они говорили, но не воспринимал слов. Потом мир закачался – меня куда-то несли. Наверное, это был Садо-кун. Я чувствовал его, Садо-кун стал той ниточкой, которая удерживала меня в сознании.

Не знаю, сколько времени прошло. Но осознавать окружающее я начал только в своей палате. Этот огромный парень просто молча был рядом, и от этого было легче. А потом я почувствовал приятный аромат горячей еды. Вошли Куросаки и Юзу-тян с подносом. Я посмотрел на аппетитно пахнущую тарелку, и… меня вывернуло прямо в, подставленный Садо-куном, тазик.
- Как стыдно, - проговорил я сквозь слезы, что бесконтрольно выступили на глазах.
- Это не стыдно, Исида-кун. – я совсем не заметил как вошел этот мужчина, - Но если ты не сможшь есть, то нам придется кормить тебя внутривенно. Ах да, я Куросаки Ишин – врач этой больницы.
- Спасибо, что заботились обо мне, - выпрямившись после поклона, я, наконец, рассмотрел отца Куросаки. Здоровый, бородатый мужик в белом халате, из-под которого выглядывала рубашка – двоюродная сестра гавайки Садо-куна. Не смотря на то, что мужчина был странноватый, мне в его присутствии стало спокойно.
- Ну, это моя работа. Ичиго просил не сообщать твоему отцу пока ты не придешь в себя, так как у вас какие-то разногласия, но теперь…
- Да, конечно. Я думаю, что стоит сообщить ему. – я немного замялся, прежде чем продолжить, - Только я его не помню. Я ничего не помню. Предупредите его, пожалуйста.
- Не помнишь? – сенсэй внезапно стал как-то серьезней, - Совсем? – я кивнул, и он обернулся к сыну, - Что еще ты мне не сказал? Складывается впечатление, что ты не совсем заинтересован в его выздоровлении.
Куросаки, который вначале выглядел виноватым, после этих слов кинулся в драку. Полагаю, мы с Садо-куном выглядели одинаково, пока смотрели на это. Эти двое мутузили друг друга самозабвенно до одури. При этом Куросаки громко возмущался, как отец мог такое сказать про меня. Сенсэй не оставался в долгу. Садо-кун молчал, а Юзу-тян просила прекратить таким тоном, что сразу стало понятно – это здесь в порядке вещей. Я чувствовал себя так, словно попал в дурдом.
- Да оставь ты их, Юзу, - в палату заглянула темноволосая девочка в такой же униформе, что и Юзу-тян. Девочка была симпатичной, но при этом явной пацанкой с уже сформировавшимся взглядом на жизнь. Ну, во всяком случае, мне именно так показалось. Она подошла к дерущимся и неожиданно наподдала ногой сенсэю! – Папа, ты мешаешь пациентам!
- Но, Карин, почему ты такая строгая с папочкой? Это все Ичиго! Он не сказал, что у Исиды-куна амнезия и не покормил его.
- Э-э, со мной все в порядке, - промямлил я, страстно желая оказаться где-нибудь подальше.
И они считают, что у меня проблемы с отцом!? Даже страшно подумать, что же ждет меня самого! Карин-тян выставила все семейство за дверь, за что я ей был безмерно благодарен.
Садо-кун сидел рядом безмолвной тенью. Очень большой безмолвной тенью. С ним я чувствовал себя гораздо свободнее. Мне предстояло обдумать все, что я узнал от Куросаки и все то, что здесь произошло. Садо-кун мне не мешал. Машинально я поправил очки. Садо-кун ничего не сказал, но я почувствовал его удивление и повернулся к нему.
- Что-то не так?
- Нет, но раньше ты делал вот так, - он поднес ладонь к лицу и поправил воображаемые очки за дужку на переносице. Я действительно поправил очки с боку.
- Садо-кун, я уже пытался объяснить Куросаки. Думаю, что ты меня поймешь. Я не тот Исида, которого вы все знали. Я чистый лист, на который нанесут знаки, и это будут совсем другие знаки.
- Нет, - сказал этот парень, и я понял, что он хотел сказать. Он не спорил со мной, он говорил, что это не имеет значения, - Исида – это Исида.
Вот так. Но я как-то сразу ему поверил. Было в нем что-то надежное, как скала. Куросаки был уверен в себе и своих словах, когда говорил, что мы друзья, но Садо-кун был так спокоен и безмятежен, что это передалось и мне.
Я стал думать о той истории, что рассказал мне рыжий непоседа. Значит, у меня есть духовный лук. Куросаки не помнил его названия, почему-то это не удивило. Я попробовал вызвать лук, исходя из описания одноклассника. В голове зашумело, а в животе громко заурчало – вот и весь результат.
Садо-кун встал и подошел к оставленному Юзу-тян подносу. Молча придвинул мне еду. Я с опаской начал есть, не хотелось, чтобы меня снова стошнило желчью. Но в этот раз я смог поесть. В животе появилась приятная, горячая тяжесть, и меня неудержимо стало клонить в сон.

@темы: Исида, фанфики, G